Фредерик Бастиа - Экономические софизмы

Если вам интересно, я могу свозить вас в одну страну, где вы увидите собственными глазами дорожных рабочих и тормозильщиков, которые самым мирным образом, под сенью закона, принятого тем же законодательным собранием, работают за счет одних и тех же плательщиков – одни над тем, чтобы расчищать дорогу, другие над тем, чтобы загромождать ее камнями.

Хотите ли вы оценить относительное достоинство свободы торговли и покровительства? Хотите ли узнать истинное значение экономического явления? Если вы желаете этого, то должны исследовать его влияние на изобилие или недостаток товаров, а не на повышение или понижение цен. Не верьте денежным ценам : они приведут вас в запутанный лабиринт.

Г-н Матьё де Домбаль 45, доказав, что покровительство вызывает дороговизну, добавляет: «Рост цен повышает стоимость жизни и, следовательно , цену труда, и за увеличение затрат на то, что он покупает, каждый получает компенсацию в виде повышения цены на то, что он продает. Итак, если все платят больше как потребители, то все также получают больше как производители». Ясно, что можно было бы повернуть доказательство и сказать: «Если все получают больше как производители, то все платят больше как потребители».

Но что же это доказывает?

Только то, что покровительство бесполезно и несправедливо перемещает богатство.

То же самое делает и грабеж.

Прежде чем согласиться с тем, что такой сложный механизм оказывает всего лишь уравновешивающий эффект, мы должны принять «следовательно» г-на де Домбаля и убедиться, что цена труда действительно увеличивается вместе с ценой покровительствуемых товаров. Разрешение этого вопроса возможно только на основании положительных фактов, и тут я полагаюсь на г-на Моро де Жонеса 46: не будет ли он любезен сообщить нам, действительно ли рост заработной платы соответствует степени повышения цены акций анзенских рудников. Я по крайней мере не думаю, чтобы это было так, потому что, по моему мнению, цена труда, подобно всем остальным ценам, управляется соотношением спроса и предложения. Мне, конечно, ясно, что ограничение уменьшает предложение каменного угля и вследствие этого повышает его цену; но я не вижу столь же ясно, чтобы оно увеличивало спрос на труд и, таким образом, повышало заработную плату. Могу объяснить почему: потому что количество требуемого труда зависит от свободного капитала. Покровительство же может перераспределять капиталы, перемещая их из одной отрасли в другую, но не может увеличить их ни на сантим.

Впрочем, этот интересный вопрос будет рассмотрен в другом месте. Я возвращаюсь к денежным ценам и говорю, что нет такой нелепости, которую бы нельзя было сделать правдоподобной посредством доводов, схожих с теми, какие приводит г-н де Домбаль.

Представьте себе, что какой-нибудь народ, отделенный от других и обладающий определенным количеством денег, будет ежегодно развлекаться сжиганием половины всего им производимого. Я берусь доказать, по теории г-на де Домбаля, что он не сделается от этого бедным.

В самом деле, вследствие пожара цена всех предметов удвоится, и по описям, составленным как до, так и после несчастья, будет значится та же номинальная ценность. Но кто же тогда понесет потери? Если Иван покупает сукно дороже, то настолько же дороже он продает и свой хлеб; если Петр теряет при покупке хлеба, то он вознаграждает себя за убытки при продаже своего сукна. «Через повышение цены на то, что он продает, каждый получает, я бы сказал, компенсацию за общее повышение затрат на то, что он покупает; и если все платят больше как потребители, то все также получают больше как производители».

Все это чепуха, а не наука. В простейшем виде истина состоит в следующем: как бы ни уничтожили люди сукно и хлеб, все равно – сожгут ли они их или потребят, уничтожение в обоих случаях будет иметь одинаковое влияние на изменение цен , но не на изменение богатства , потому что богатство или благосостояние состоит именно в полезном употреблении вещей.

Аналогично: ограничение, уменьшая изобилие вещей, может повышать их цену; при этом всякий, если угодно, в денежном отношении, останется столь же богатым. Но будут ли иметь одинаковое значение, с точки зрения удовлетворения потребностей, результаты двух инвентаризаций, из которых в одной записано три гектолитра зерна по 20 франков, а в другом четыре гектолитра по 15 франков потому только, что денежное выражение их будет одно и то же – 60 франков?

Это точка зрения потребителей, на которую я буду постоянно указывать защитникам покровительства, потому что цель всех усилий и разрешение всех задач заключаются в удовлетворении наибольшего числа потребностей 47. Я всегда буду задавать защитникам покровительства вопрос: не правда ли, что ограничение, препятствуя обмену, ограничивая разделение труда, принуждая труд бороться с препятствиями, происходящими от географических и климатических условий страны, в конечном итоге уменьшает количество товаров, получаемое суммой определенных усилий? И разве будет иметь какое-нибудь значение то, что меньшее количество произведений, полученное при действии покровительственной системы, будет иметь ту же номинальную ценность

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

См. Moniteur industriel 6от 15 и 18 мая 1845 года.

Во французском языке нет существительного для выражения явления, противоположного высоким ценам (по-английски «cheapness»). Стоит отметить, что люди инстинктивно выражают эту идею следующими словами: «выгодный рынок», «хороший рынок». Протекционистам надо что-то делать, чтобы изменить это отношение. Оно подразумевает целую экономическую систему, зеркально противоположную их представлениям.

Мы просим читателя извинить нас, если, для сокращения, будем называть впоследствии это учение сизифизмом.

Справедливость требует сказать, что г-н д’Аргу вкладывал эти странные слова в уста противников сахарной свеклы. Но он официально усвоил их и подтвердил тем самым законом, которому они служили оправданием.

Предположим, что площади от 48 000 до 50 000 гектаров достаточно для удовлетворения настоящей потребности; если потребление утроится, что г-н д’Аргу признает возможным, то необходимо будет 150 000 гектаров. Сверх того, если бы свекла вошла в трехпольное хозяйство, то она заняла бы последовательно 900 000 гектаров, или 1/28 пахотной земли.