Альфред Маршалл - Принципы экономической науки

Пропуская промежуточные стадии и переходя сразу к современной организации западного мира, мы видим, что она являет собою поразительную противоположность кастовой системе и обнаруживает не менее поразительное сходство с ней. С одной стороны, жестокость была сменена гибкостью: методы производства, носившие тогда стереотипный характер, теперь меняются с неимоверной быстротой; общественные отношения классов и положение индивидуума в своем классе, в те времена прочно установленные традиционными правилами, теперь стали весьма неустойчивыми и меняют свои формы вместе с изменениями обстоятельств данного момента. Но, с другой стороны, принесение в жертву индивидуума требованиям общества в сфере производства материального богатства представляется в некоторых отношениях примером атавизма, возвратом к условиям, господствовавшим в далекие времена режима кастовости.

Дело в том, что разделение труда между различными категориями участников производства и между отдельными индивидуумами в одной и той же категории теперь столь детализировано и столь жестоко, что подлинные интересы производителя иногда оказываются под угрозой принесения их в жертву во имя обеспечиваемого его трудом увеличения прироста совокупного производства материального богатства.

§ 4. Адам Смит, доказывая общие преимущества того детальнейшего разделения труда и той искусной организации производства, которые с беспримерной быстротой развивались в его время, тем не менее счел себя обязанным отметить многие недостатки системы и многие связанные с нею новые беды [См. ранее, кн. I, гл. IV, § 8, и далее, Приложение В. § 3 и 6]. Однако многие из его последователей, не обладавшие такой глубокой проницательностью, а в ряде случаев и таким подлинным знанием мировой практики, смело утверждали, что все, что существует, правомерно. Так, они доказывали следующее: если человек обладает талантом управлять предприятием, он обязательно "придет к тому, чтобы употребить свой талант к выгоде человечества; одновременно такое же стремление действовать в собственных интересах побудит других предоставить в его распоряжение столько капитала, сколько он сумеет выгоднее всего применить; его собственные интересы побудят его так хорошо организовать работающих у него по найму, что каждый из них станет выполнять только самую квалифицированную работу, на которую он только способен, и никакую другую; и это заставит предпринимателя покупать такое количество машин и других средств производства, какое в его руках сможет обеспечить удовлетворение мировых потребностей в объеме, превышающем затраты на указанные средства производства.

Эта теория естественной организации содержит в себе больше истины величайшего значения для человечества, чем почти всякая другая, которая в равной мере может оказаться недоступной для понимания тех, кто без надлежащего изучения толкует о серьезных социальных проблемах, причем она оказала исключительно сильное влияние на серьезные и глубокие умы. Но присущие этой теории преувеличения принесли много вреда, особенно тем, кто больше всего восторгался ею. По существу, она помешала им разглядеть и устранить зло, которое переплетается с добром в переменах, совершавшихся вокруг них. Она помешала им поставить перед собой вопрос, а не могут ли даже самые важные черты современного производства оказаться лишь переходными, предназначенными для выполнения полезных функций в свое время, подобно тому как это в ее время делала кастовая система, но служащими, как и последняя, главным образом для прокладывания пути к лучшим формам организации более счастливой эпохи. И наконец, она принесла вред уже тем, что создала условия для преувеличенной негативной реакции против нее самой.

§ 5. К тому же теория естественной организации не принимала в расчет способ, которым органы укрепляются в процессе своего применения. Герберт Спенсер усиленно подчеркивал значение закона о том, что когда какое-либо физическое или умственное упражнение доставляет удовольствие, а поэтому выполняется часто, те физические или умственные органы, которые используются в этом упражнении, вероятно, должны развиваться быстро. Среди низших животных действие этого закона на самом деле так тесно переплетается с действием закона выживания наиболее приспособленных, что различие между ними часто нет необходимости подчеркивать. Как можно предположить a priori и как представляется доказанным наблюдениями, борьба за выживание препятствует тому, чтобы животные получали большое удовольствие от выполнения тех функций, которые не способствуют их здоровью.

Однако человек с его ярко выраженной индивидуальностью обладает более широкой свободой действий. Он получает удовольствие от применения своих способностей ради них самих; иногда он их употребляет в возвышенных целях — например, как увлечение большими эллинскими играми или как сознательное и настойчивое стремление к решению важных задач, — а иногда в низменных, как, например, в случае с отвратительным распространением пристрастия к пьянству. Религиозные, нравственные, интеллектуальные и художественные качества и способности, от которых зависит прогресс производства, не приобретаются единственно ради тех вещей, которые с их помощью можно получить; они развиваются упражнениями ради удовольствия и счастья, которые доставляют сами эти упражнения; равным образом и этот великий фактор экономического процветания — организация строго упорядоченного государства — является продуктом бесконечного множества разных мотивов, не имеющих непосредственной связи со стремлением к созданию национального богатства [Человек со свойственными ему многими побудительными мотивами к деятельности может равным образом сознательно ставить перед собой задачу как формировать развитие одного из своих качеств, так и затормозить развитие другого: медлительность прогресса в средние века частично объясняется сознательным отвращением к образованию].

Бесспорно, конечно, что физические качества, приобретенные родителями на протяжении их жизни, передаются редко, если вообще передаются, их потомству. Однако отсюда вовсе не следует, что у родителей, ведших здоровый в физическом и духовном отношении образ жизни, дети не родятся более крепкими, чем у родителей, выросших в нездоровой атмосфере, ослаблявшей их духовно и телесно. Совершенно очевидно, что в первом случае дети после их рождения, вероятнее всего, будут лучше питаться и лучше обучаться, приобретать более здоровые инстинкты, больше проявлять то уважение к другим и обладать тем чувством собственного достоинства, которые служат главными движущими силами человеческого прогресса [См. Замечание XI в Математическом приложении. Подобного рода соображения очень мало применимы к развитию простейших животных, как, например, мышей, и вовсе не применимы к развитию гороха и других растений. Вот почему изумительные арифметические данные, подтвердившие в этих случаях по крайней мере в предварительном порядке - наличие явлений наследственности, весьма мало повлияют на широкие проблемы наследственности, исследуемые представителями общественных наук, а некоторые негативные высказывания по этому вопросу ряда выдающихся менделистов, очевидно, слишком безоговорочны. Великолепные замечания на эту тему содержатся в работе проф. Пигу "Wealth and Welfare", part I, ch. IV].