Евгений Майбурд - Введение в историю экономической мысли. От пророков до профессоров

Мы должны учесть, однако, что этот чистый доход состоит из двух разнохарактерных частей. Одна из них, которая идет на приобретение еды, одежды и других предметов потребления для кузнеца и его семьи, представляет собой не что иное, как оплату его собственного труда (он сам себе выплачивает эту сумму). Вторая часть, которая остается, если вычесть его зарплату из чистого дохода, измеряет чистую выгоду его дела. Это прибыль на капитал. Если бы всю работу у кузнеца делали наемные рабочие, зарплата шла бы им, а ему оставалась бы только прибыль на капитал. И наоборот, если бы кузница и все оборудование принадлежали не ему, а, скажем, вдове умершего мастера, то наш кузнец сам был бы наемным работником, живущим на зарплату, а прибыль доставалась бы хозяйке кузницы.

От того, кто и почему получает отдельные части совокупного дохода, не меняется тот факт, что этот доход (который есть цена продукта кузнечного производства) делится на три части: плату за труд, ренту за землю и прибыль на капитал.

— Хорошо, — скажет наш оппонент, — но ведь есть еще и материальные издержки производства, которые возмещаются из того же совокупного дохода, не так ли?

— Точно так. Но давайте вглядимся в эти издержки внимательно.

Для примера возьмем один вид (экономисты говорят: одну статью) издержек, скажем дрова. Их кузнец покупает у лесоторговца. Последний нанимает лесорубов, которым он выдает заработную плату. Он платит и ренту владельцу земли, на которой растут вырубаемые деревья. И после этих выплат цена дров должна принести лесоторговцу еще и прибыль на его капитал (пилы, лошади и телеги для перевозки бревен, навесы для хранения дров и пр.). Таким образом, цена дров распадается на те же три части: плату за труд, ренту за землю и прибыль на капитал. Эти три части входят — как расход на дрова — в цену продукта труда кузнеца.

Выходит, что в истинном биде цена всякого продукта состоит из трех частей, каждая из которых представляет собой чей-то доход. Заработная плата является доходом наемных рабочих, земельная рента — это доход землевладельцев, прибыль есть доход капиталистов-предпринимателей. (Данное умозаключение Смита оказалось настолько непривычным для экономической мысли и настолько непростым, что еще через сто и более лет его оспаривали известные ученые и пытались опровергать.)

Таким образом, продолжает Смит, перед нами "три значительнейших класса общества". Заметим, по какому признаку определяет Смит понятие класса. Этот признак. — источник дохода.

Не останавливаясь, Смит идет дальше. Все продукты производства в стране в течение года кто-то продает и кто-то покупает. Что это значит? Это значит, что весь годовой продукт труда народа продается и покупается. Со стороны продажи он представлен своей совокупной ценой (суммой цен всех продаж). Эта совокупная цена и есть сам годовой продукт труда страны в денежном измерении.

В данном случае Смит выясняет, что такое национальный доход. Это чистый продукт годового труда народа страны, измеряемый суммой доходов ' трех значительнейших классов". Отсюда следует очень важное положение: плата за труд, рента с земли и прибыль на капитал — это три первичных вида дохода. Они создаются трудом с участием капитала и земли каждый год и составляют ежегодный прирост общественного богатства. Всякий иной вид дохода вторичен, он может проистекать только из этих трех вместе или по отдельности.

Например, когда рабочий (или капиталист, или землевладелец) получает медицинскую помощь, он платит врачу из своей зарплаты (или прибыли, или ренты). Доходы государственных чиновников, военнослужащих, пенсионеров, учителей и т. п. образуются из налогов, которые платят получатели трех первичных видов дохода. Три этих класса создают национальный доход, за счет которого живут и остальные классы, или категории, населения. Ни чиновники, ни прислуга, ни военные сами чистого продукта не создают. Их труд может быть полезным., но он не является производительным. Как говорит Смит, их труд не возмещает того фонда, из которого берется их доход. То есть их доход является не увеличением национального дохода страны, а его тратой.

Сказанное можно подытожить следующим образом. По мысли Смита, создаваемый годовым трудом народа национальный доход распределяется между рабочими, капиталистами и землевладельцами [25] В современных обществах есть значительные категории наемных работников административного и творческого труда, участвующих в коллективном создании национального дохода страны. Они тоже живут на заработную плату и в этом отношении аналогичны рабочим. . Затем он различными путями перераспределяется — так, что какая-то часть его попадает непроизводительным категориям населения в виде жалованья, оклада, гонорара, пособия, пенсии, субсидии и т. д.

Если бы кто-то захотел прибавить все эти доходы к величине национального дохода, то получился бы, как говорят экономисты, повторный счет. Потому что все перечисленные виды доходов уже "сидят" в учтенных величинах зарплаты, ренты и прибыли.

Нужно сказать, что в эпоху Смита в сфере услуг практически не наблюдалось капиталистической организации производства. Например, прачка стирала белье в тазу и получала от заказчика плату, которая шла из прибыли, или ренты, или жалованья, или пенсии и т. д. Ее доход был не увеличением национального дохода, а его тратой (как говорят экономисты, не производством национального дохода, а его потреблением). Ее труд не был производительным. Сегодня владелец механической прачечной, выступая в качестве капиталиста, держит прачек как наемных рабочих. В цене стирки содержатся заработная плата прачек, прибыль хозяина и рента за землю, на которой стоит здание прачечной. В таком случае каждая простыня увеличивает национальный доход страны ровно настолько, сколько платит заказчик за ее стирку и глаженье.

Опять недоволен пытливый читатель:

— Что-то тут не так, — говорит он.

— В старину прачке платил за стирку, скажем, рабочий из своей зарплаты. И теперь за механическую стирку платит рабочий из своей зарплаты. Я согласен, что его зарплата и тогда, и сейчас составляет часть национального дохода. Но почему же прежде плата за стирку была тратой последнего, а теперь стала приростом?

Давайте разбираться. Мы понимаем уже, что эти вопросы не зависят от вида труда (стирка или что-то другое). И неважно, из какого дохода оплачивается стирка — из первичного или, например, из пенсии. Значение имеет одно: возмещает ли труд тот фонд, из которого он оплачивается? В первом случае труд прачки оплачивается из доходов, во втором случае он оплачивается из капитала (иногда говорят: труд обменивается на доход или на капитал). Цена стирки теперь возмещает расход всех капитальных благ и ренту, да еще приносит прибыль. Коль скоро труд во втором случае возмещает фонд, из которого он оплачивается, значит, этот труд производителен. И потому продукт его (измеренный ценой) является прибавкой к национальному продукту.