Сергей ГОРОДНИКОВ - РОССИИ МАЛО БОНАПАРТИЗМА

Иначе говоря, только системообразующее мировоззрение обосновывает государственные отношения и систему власти, которая должна системно развивать надплеменные общественные отношения и соответствующие им производительные силы, только оно задаёт целеполагание социальному цивилизационному развитию. Вне системообразующего мировоззрения, вытесняющего родоплеменное языческое воззрение на мир цивилизационным социальным мировоззрением, ни производительные силы, ни общественные, ни производственные отношения развиваться не могут.

Поэтому кризис господствующего системообразующего мировоззрения приводит к кризису и общественное сознание государствообразующего этноса, и государство как таковое, разрушает и производственные отношения, и производительные силы, и армию, лишая её смысла существования, порождая её неуклонный моральный и организационный распад до уровня отрядов наёмников. В ещё большей мере это справедливо в отношении чиновничества и полиции. Чиновничество и полиция возникли для обслуживания государственной системы власти, для обслуживания системообразующего мировоззрения и армии и без них обречены на организационную деградацию, распад и гибель. В русской истории это, к примеру, имело место после февральской буржуазной революции 1917 года, до тех пор, пока к власти не пришли большевики с коммунистическим мировоззрением.

Главная проблема нынешней России в том и заключается, что у нас происходит не просто буржуазная революция, а углубляется всеохватный кризис всех системообразующих мировоззрений государствообразующего этноса: как православного, так и коммунистического . Кризис этот вызван раскрестьяниванием русской деревни, с одной стороны, и с вырождением, быстрым сокращением русского пролетариата в городе, с другой стороны. В таких обстоятельствах традиция российской имперской государственности, армия и чиновно-полицейский аппарат власти существуют лишь постольку, поскольку пока ещё существуют и русское крестьянство, и русский пролетариат. Поэтому ни о какой широкой среды политической поддержки армии, ни о каком установлении ею военно-политической диктатуры, ни о каком бонапартистском режиме в России не может быть и речи. Ибо сама армия неуклонно разлагается, несмотря на все попытки режима остановить это разложение определёнными и всё возрастающими уступками коммунистическому и православному мировоззрениям, хотят ли правящие круги режима этого или нет, сознают ли это или нет.

Спасти русскую государственность, создавая заново и армию, и самую государственность России в новом качестве, сейчас в состоянии только совершенно новое мировоззрение, которое обоснует новую, постиндустриальную цивилизационную парадигму и соответствующую ей систему власти, в которой будут системно и взаимозависимо учтены интересы социальных слоёв, на которых только и мыслимо дальнейшее цивилизационное развитие страны в меняющемся мире.

В течение жизни одного поколения Россия из крестьянской страны с патриархальными земледельческими традициями народных общин превратилась в урбанизированную, индустриальную державу, в которой русское общинное, патриархальное сознание оказалось искоренённым и почти исчезло. К 2000 году больше 80% из числа всех русских живут в городах. Поскольку в русской деревне остались в основном старики, постольку относительная численность русской молодёжи, которая стала городской, заведомо превысила 90%. Больше того, русская молодёжь начинает перемещаться из малых городов в средние и крупные, где она ещё основательнее отрывается от народных земледельческих традиций воззрения на мир, от многовековых общинных патриархальных устоев. Сейчас большинство русской молодёжи своим образом жизни, своими текущими интересами оказываются вовлечёнными в экономические отношения, которые развиваются в крупных и средних городах, где народно-крестьянские православные мораль, этика, культура оказываются абсолютно чуждыми условиям борьбы за социальное выживание и непрерывно возрастающим профессиональным и общим знаниям, расширяющимся свободам выбора. Вследствие советской ускоренной индустриализации в двадцатом веке произошло не только всеохватное разрушение русской деревни, общинной народной патриархальности, но и духовных, культурных, этических, моральных традиций у новых поколений городской русской молодёжи.

Подавляющее большинство русских людей уже необратимо оторвались от народного прошлого. Однако из-за обусловленного особыми историческими обстоятельствами индустриального развития, которое мобилизационно совершал коммунистический режим, городские отношения собственности, городское политическое сознание, городские формы семейных и общественных отношений, городские виды не коммунистического мировоззрения были поставлены в Советском Союзе вне закона, подавлялись, и даже не обсуждались. Буржуазно-демократическая революция, которая началась в России в 1989 году, обнажила эту проблему во всём её беспримерной для мировой истории остроте. Русская молодёжь в своей массе оказалась в мировоззренческом смысле совершенно беспомощной. Она потеряла связь с народными духовными, культурными, моральными ценностями и опытом народно-патриотических общественных отношений и, не имея возможности опереться на буржуазно-националистическое самосознание, предстала совсем беззащитной перед хлынувшим в страну идеологическим буржуазным либерализмом, которому старшие поколения русских ещё могли противопоставить народный земледельческий патриотизм. В поисках духовной опоры в происходящих событиях русская молодёжь стала хвататься за поверхностную смесь реакционных и тупиковых идей народного православия, национал-коммунизма, итальянского фашизма и немецкого национал-социализма.

При таком положении дел выстраивать представительную, исполнительную и законодательную власть в России, участвовать в борьбе за неё смогли только вульгарные либералы и старшие поколения с пролетарским сознанием, организованные традицией советского государства, традицией социал-феодальной коммунистической реформации народного земледельческого патриотизма. Буржуазная революция в конкретной стране отрицает прежнее государство. И буржуазно-представительная власть возникает сначала вынужденно, исключительно для защиты политического либерализма от народно-патриотической контрреволюции. Однако создаваемые ею для этой задачи учреждения управления обосновываются и организуются лишь опираясь на традицию старой организации государственной власти этой конкретной страны. Таким образом, либеральный космополитизм, не признавая государство как таковое и вынужденно приспосабливаясь к борьбе за власть в конкретной стране, для победы либерального космополитизма в этой стране приобретает обусловленные традицией её государственности субъективно-патриотические, субъективно-народные культурные черты. Данные черты углубляются по мере становления коммерческих интересов собственности и необходимого этим интересам усложнения власти, увеличения бюрократического аппарата исполнительной её ветви, а затем и законодательной. Получается так, что при режиме диктатуры коммерческого интереса рождается мировоззренческий симбиоз либерализма и народного патриотизма при господстве либерализма.