Петр Яковлев - Перед вызовами времени. Циклы модернизации и кризисы в Аргентине

В сентябре 2003 г. на конференции МВФ в Дубае Р. Лаванья сделал чрезвычайно сильный политический ход: предложил произвести обмен дефолтированных аргентинских долгов номинальной стоимостью 81,8 млрд дол. на новые инструменты на сумму 20,3 млрд дол. (75 % дисконта) и без учета процентов, «набежавших» с момента объявления дефолта443. Разумеется, требование такой огромной скидки не вызвало восторга со стороны кредиторов и инвесторов, подвергших демарш Розового дома резкой критике. Но главное было сделано: реструктуризация долгов стала предметом конкретных переговоров, стороны получили возможность четче обозначить исходные позиции для их возможного последующего сближения.

Как географически распределялся дефолтированный суверенный долг Аргентины и каковы были действия частных инвесторов?

В середине 2004 г. общий объем дефолтированной задолженности, включая просроченные проценты (20,8 млрд дол.), составил 106,4 млрд дол. Долговые бумаги находились на руках граждан Аргентины, США, Японии и ряда европейских государств (см. табл. 10.3).

Таблица 10.3 Географическое распределение дефолтированного суверенного долга Аргентины

Подсчитано по:Ministerio de Economia у Production. – www.mecon.gov.com.ar

В Италии, где было сосредоточено максимальное количество зарубежных держателей аргентинских бондов – 450 тыс. человек, в начале 2002 г. образовалась так называемая Аргентинская тактическая группа , объединившая свыше 450 банков, разместивших облигации на местном финансовом рынке и не без оснований опасавшихся юридического преследования со стороны частных инвесторов, купивших по их рекомендации аргентинские бонды в тот момент, когда страна уже находилась накануне дефолта. Группа вошла в ГКК. Другая организация – Комитет итальянских кредиторов — сплотила индивидуальных инвесторов, недовольных позицией банков и предпринявших легальные действия как против итальянских финансовых учреждений, так и против аргентинского государства.

В Германии жертвами дефолта оказались 40 тыс. частных лиц, чьи интересы представили Немецкая ассоциация инвесторов, Агентство по возвращению аргентинского долга и Агентство по реструктуризации аргентинской задолженности (вошло в ГКК). Значительное число кредиторов предъявило судебные иски банкам Нью-Йорка и Франкфурта и в ряде случаев добилось возвращения инвестированных средств.

Жесткую позицию по отношению к Буэнос-Айресу с момента дефолта заняли 30 тыс. японских граждан – держателей аргентинских облигаций. Консультируемые банками Токио – Митсубиси и Шинсей (оба вошли в ГКК), японские инвесторы потребовали от аргентинских властей полной и незамедлительной компенсации. «Чтобы расплатиться с нами, Аргентина должна продать все, вплоть до части своей территории», – заявили японцы на переговорах с представителями аргентинского министерства экономики. «…Слово «Аргентина», – констатировала газета «Уолл-стрит джорнал», – стало в Японии ругательством»445.

Рекордное число понесших ущерб от дефолта было в самой Аргентине – порядка 500 тыс. держателей номинированных в иностранной валюте долговых обязательств, чье обслуживание было прекращено. Тысячи кредиторов объединились в Ассоциацию пострадавших от дефолта и предъявили иски в судебные инстанции Нью-Йорка и Буэнос-Айреса. В многочисленных заявлениях и протестных выступлениях инвесторы подчеркивали, что их операции с долговыми инструментами государства не имели ничего общего с финансовыми спекуляциями и по существу явились кредитованием федеральных и провинциальных властей. В этих утверждениях было много справедливого. В большинстве случаев бонды приобретались аргентинскими гражданами практически по их номинальной стоимости (в ряде случаев – даже по более высокой цене) и обеспечивали держателям сравнительно невысокий доход, зачастую – ниже дивидендов по срочным банковским вкладам. Расчет, как правило, был не на высокую доходность, а на исключительную надежность бумаг. Отсюда – не просто разочарование, но подлинное отчаяние индивидуальных инвесторов.

«Частные держатели аргентинских дефолтированных долговых обязательств… – это настоящая Вавилонская башня. И не только по разнообразию языков и культур, с которыми столкнулись аргентинские переговорщики. Группы инвесторов, занимающие жесткие позиции, соседствуют с более покладистыми группами. Индивидуальные вкладчики и адвокаты – с фондами-стервятниками и мегаассоциациями, действующими на трех континентах… Держатели дефолтированных долговых обязательств – это участники сложной игры, в которой замешаны интересы бизнеса, политики, дипломатии и будущее многих людей, как аргентинцев, так и иностранцев», – отмечали исследователи проблем внешнего долга446.

Давление кредиторов, с одной стороны, возросшие финансовые возможности страны и ее заинтересованность выйти из дефолта – с другой, побудили правительство Н. Киршнера улучшить первоначальную оферту по реструктуризации дефолтированной задолженности. Так, 1 ноября

2004 г. Буэнос-Айрес выступил с новым – последним – предложением (офертой) инвесторам. В соответствии с ним общий объем дефолтированных обязательств без учета процентов по-прежнему оценивался в 81,8 млрд дол., и взамен старых ценных бумаг предлагались новые, максимальной номинальной стоимостью 41,8 млрд дол. Таким образом, дисконт сокращался до 49 %. В начале декабря 2004 г. президент Н. Киршнер подписал декреты № 1733/04 и 1735/04, утвердившие легальный формат процесса выхода из дефолта и механизм обмена долговых инструментов. Позднее были установлены временные рамки этой финансовой операции: с 14 января по 25 февраля 2005 г.

В окончательном виде аргентинское предложение содержало следующие главные моменты.

Первое.В принципиальном плане правительство Н. Киршнера исходило из того, что страна не может расходовать на обслуживание долгов средства, превышающие ее реальные возможности, не может, заплатив кредиторам, обделить подавляющее большинство собственных граждан, поставить подудар политическую стабильность и социально-экономическое равновесие.