Сборник статей - Путь в Европу

В ближайшие три года Румыния должна получить из фондов ЕС почти 10,5 миллиарда евро. Эти деньги должны будут быть направлены на развитие села и совершенствование аграрной политики, на прямые инвестиции в фермерские хозяйства. Кроме того, в 2008 году мы получим 50 миллионов евро, которые призваны ускорить освоение правил, принципов и норм ЕС. Выделяются средства и для постепенного утверждения правил Шенгенской зоны – в частности, для улучшения приграничного контроля. На решение этой задачи Румыния получила в 2007 году 297 миллионов евро, а в 2008-м и 2009-м получит соответственно 131,8 и 130,8 миллиона.

Лилия Шевцова: Каково сегодня отношение к ЕС в румынском обществе?

Даниэл Чобану: Согласно данным Евробарометра, опубликованным в январе 2008 года, рейтинг доверия румынского населения к ЕС в период с весны до осени 2007 года повысился с 65 до 68%. Правда, в отношении к отдельным институтам Евросоюза динамика настроений иная. Скажем, доверие румын к Еврокомиссии упало с 80 до 75%. Но такие колебания наблюдаются не только у нас; они соответствуют общеевропейским тенденциям.

Сорин Василе: Люди ощущают реальные выгоды, которые принесло им членство страны в ЕС. Поначалу многие опасались новой жизни и новых проблем. Особенно – наши крестьяне. Ведь румынское сельское хозяйство было неконкурентоспособным, и интеграция в Евросоюз ставила под вопрос его выживание. Но средства, выделяемые из фондов ЕС, стали своего рода амортизационной подушкой, которая облегчила для сотен тысяч людей переход к новым моделям хозяйствования. И теперь уже все страхи остались в прошлом.

Лилия Шевцова: Есть ли у румын ощущение, что их страна участвует в коллективном управлении Европой?

Сорин Василе: Разумеется. Ведь Румыния, как и другие страны, представлена во всех руководящих органах ЕС. У нас есть свой представитель в Еврокомиссии, есть 14 представителей (из 345) в Совете Европы и 35 – в Европарламенте. Мы включены, повторяю, во все без исключения руководящие структуры Европейского сообщества, и у нас есть все основания считать, что мы действительно участвуем, пользуясь вашими словами, в коллективном управлении Европой.

Лилия Шевцова: Румыния была первым государством, которое уже в январе 1994 года подписало документы о присоединении к программе НАТО «Партнерство во имя мира». Чем обусловливалась такая оперативность? Не было ли это реакцией на недоверие многих тогдашних западных политиков к Румынии, их неверие в возможность осуществления ею европейского выбора?

Даниэл Чобану:

Присоединение к программе «Партнерство во имя мира» означало, что Румыния становится союзником НАТО и намерена стать членом альянса. А это, как я уже говорил, диктовалось не только соображениями безопасности.

Для румынского общества вступление в НАТО служило критерием включенности в Европу и показателем демократичности страны. Для нас членство в альянсе было подтверждением того, что Румыния является правовым и демократическим государством с предсказуемыми правилами игры. И мы, разумеется, надеялись, что наше движение в этом направлении станет таким подтверждением в глазах западной элиты. Причем не только политической, но и предпринимательской: ведь членство Румынии в НАТО означало, что иностранные инвестиции в стране будут надежно защищены.

Лилия Шевцова: Вы сказали, что на вступление в НАТО ориентировалось румынское общество. Оно сохраняет позитивное отношение к альянсу и сегодня?

Даниэл Чобану: Поддержка НАТО румынским населением была и остается более высокой, чем в любой другой стране, вступившей в этот блок в последнее десятилетие. Уровень этой поддержки никогда не опускался ниже 80%.

Лилия Шевцова: А что наши гости скажут нам об отношении Румынии к политике «открытых дверей»?

Сорин Василе:

Вы знаете, что в начале апреля 2008 года в Бухаресте состоялся очередной саммит НАТО. Это был один из самых представительных форумов альянса. Он, кстати, проходил в здании румынского парламента – второго по величине здания в мире, построенного еще при Чаушеску. И в этом есть некоторая историческая ирония: лидеры западной цивилизации встречаются в здании, построенном коммунистическим диктатором.

Так вот, на саммите в Бухаресте, о чем вы тоже, разумеется, знаете, в полном соответствии с духом политики «открытых дверей», было решено, что Украина и Грузия станут членами НАТО. Румыния поддержала это решение, как поддерживает она и само стремление этих двух стран к членству в альянсе.

Однако предварительно Украина и Грузия должны выполнить все требования, которые предъявляются к вступающим в НАТО. Чтобы получить пропуск в этот престижный клуб, нужно проделать немалую работу, о чем мы хорошо знаем по собственному опыту.

Лилия Шевцова: А наши «патриоты» внушают российскому обществу, что в НАТО заталкивают чуть ли не силой…

Сорин Василе: Это – добровольное решение конкретного государства. Финляндия, например, может легко выполнить все требования, которые альянс предъявляет к членству в НАТО, но она не хочет вступать в него. И никто ее туда не тащит.

Лилия Шевцова: Румыния, наряду с Россией, Украиной, Болгарией, Турцией и Грузией, входит в Черноморский регион. Какова политика вашей страны в этом регионе?

Сорин Василе: Она направлена на то, чтобы он стал регионом стабильности, сотрудничества и добрососедства. Речь идет о всех странах независимо от того, входят они в НАТО и ЕС или нет. Недавно мы собирались в Киеве, где состоялась встреча министров иностранных дел стран – участниц Форума черноморского экономического сотрудничества. Обсуждались вопросы, касающиеся выработки общей позиции по проблемам, которые в нашем регионе волнуют всех. В этой встрече участвовала и Россия.

Лилия Шевцова: Пока, судя, в частности, по нынешним отношениям Украины и России, до такой общей позиции еще далеко. Следующий вопрос, который меня интересует, навеян чтением выступлений румынских политиков и аналитиков, призывающих укреплять румынскую идентичность в Молдове. Что это конкретно может означать? Кроме того, руководители ЕС – в частности, Хавьер Солана – призывают Румынию помочь Молдове в проведении реформ. Какая помощь имеется в виду?

Сорин Василе:

Румыния была первым государством, которое уже 27 августа 1991 года, через несколько часов после провозглашения Молдовой своей независимости, эту независимость признала. Спустя два дня мы установили с Молдовой дипломатические отношения. А в январе 1992-го Румыния опять-таки стала первым государством, открывшим в Кишиневе дипломатическую миссию.

Все это, на мой взгляд, свидетельствует об изначальном стремлении Румынии способствовать становлению независимого и полноценного Молдавского государства. А сегодня Бухарест предпринимает все возможные шаги для того, чтобы содействовать европейскому вектору развития Молдовы. И это понятно: мы говорим на одном языке, каковым является румынский, мы имеем сходную ментальность и единые исторические корни.

Лилия Шевцова: Не думаю, что насчет языка с вами в Молдове все согласятся. Действительно, Молдавская академия наук считает, что язык, на котором говорят в стране, является румынским. Но, судя по той дискуссии, которая шла в Молдавии в 1990-е годы, многие в ней в этом сомневаются. И в Конституции именно «молдавский язык» фигурирует в качестве государственного. А нынешний молдавский президент Воронин полагает даже, что язык этот не только имеет свои собственные корни, но и является «отцом» румынского языка. По-видимому, нынешняя молдавская элита опасается, что признание молдавского языка в качестве варианта румынского может подорвать идентичность Молдавского государства…

Читать дальше