Сборник статей - Путь в Европу

Андрей Липский: Тут вы не оригинальны – нечто подобное происходило во всем посткоммунистическом мире. Оригинален лишь ваш способ выкупа жилья за валюту. Нигде такого быть не могло уже потому, что нигде, кроме вас, у населения не было валютных накоплений. Вы, кстати, упомянули о счетах словенцев в иностранных банках. Они по-прежнему хранят те деньги, накопленные в коммунистические времена, за границей?

Андрей Бенедейчич: Нет, конечно. Эти деньги давно переведены в словенские банки, которым люди доверяют.

Евгений Ясин:

У меня все же остаются некоторые сомнения относительно стратегической безупречности словенской политики в отношении иностранного капитала. Вы отказались от его привлечения при проведении приватизации. Но это, насколько я знаю, сказалось на инвестиционной активности иностранного капитала в Словении – эта активность заметно слабее, чем в странах Балтии и Восточной Европы.

Вместе с тем в экономической литературе встречаются утверждения, что ваша ваучерная приватизация, при всем ее своеобразии, все же не стала очень уж мощным стимулом для появления эффективных собственников, ориентированных на развитие предприятий и их модернизацию. Как вы относитесь к таким утверждениям? Насколько оправданной оказалась ставка на недопущение в страну иностранного капитала?

Андрей Бенедейчич:

«Отказались от привлечения», «недопущение» – это слишком сильно сказано. Российские промышленники из компании «Кокс», купившие в 2007 году крупный пакет акций нашей сталелитейной индустрии, с вами не согласятся. Да, мы очень осторожно относились и относимся к продаже наших предприятий иностранцам, но мы с самого начала принципиально от нее не отказывались.

Уже в 1992 году французской компании Renault был продан контрольный пакет акций словенского автозавода «Ревоз», который производил у нас автомобили марки Renault с начала 1970-х годов. В том же году была продана немецкой фирме крупнейшая наша табачная компания, которая, в результате последующей продажи самой этой фирмы англичанам, оказалась в составе Imperial Tobacco Group PLC – одного из ведущих мировых производителей табачных изделий. Но тогда же, в начале 1990-х, мы столкнулись с явлением, которое и заставило нас относиться к продаже словенской собственности иностранцам более осторожно и взвешенно.

Я уже говорил, что в коммунистической Словении было немало конкурентоспособных предприятий с хорошей (и давней) международной репутацией. И, продав некоторые из них – например, завод по производству косметики «Златорог», купленный австрийцами, – мы стали замечать: одним из первых же шагов иностранного владельца становится ликвидация отдела развития, Research & Development (R&D). Но если так, то такие продажи попросту недальновидны. Неудивительно, что и наши политики тогда заговорили о том, что так делать нельзя, что это противоречит в том числе и стратегическим установкам наших университетов, которые мы ориентируем на «производство мозгов». Если, мол, так пойдет и дальше, если отделы развития предприятий будут повсеместно упраздняться, то кому эти мозги будут нужны?

В Словении нет предубеждения против иностранного капитала. Но в тех случаях, когда предприятие успешно работает и способно развиваться (а таких у нас, повторяю, на выходе из коммунистического периода было немало), мы предпочитаем его иностранцам не продавать. Этим принципом мы и руководствовались при проведении приватизации, а ее ход и результаты лишь укрепляли нас в представлениях о правильности избранной стратегии. Мы получили возможность сравнивать деятельность предприятий, принадлежащих национальному капиталу, и тех, которые слились с зарубежными фирмами.

В Словении есть две очень крупные фармацевтические компании, продукция которых поставляется в десятки стран, в том числе и в Россию. Одна из них, Кrka, принадлежит словенским инвестиционным фондам и мелким акционерам. Руководство же другой компании, Lek, несколько лет назад приняло решение о слиянии со швейцарским Sandoz. И что мы видим? Мы видим, что Krka сохраняет свой собственный R&D, тесно сотрудничает со словенскими университетами, а Lek практически перестает быть словенской компанией и с точки зрения состава менеджмента, и с точки зрения ее инвестиционной и спонсорской активности в стране. И что же мы в таком случае выигрываем?

Интеграция в современную глобальную экономику – не самоцель. Такая интеграция должна быть подчинена стратегическим национальным интересам, интересам развития собственной страны. Продавать предприятия стратегическим иностранным инвесторам – это нам выгодно, и мы это делали и делаем. Скажем, упоминавшийся мной российский «Кокс» обязался инвестировать в нашу сталелитейную промышленность сотни миллионов долларов. Но продавать только ради того, чтобы быть поглощенными зарубежными конкурентами, – какой в этом смысл?

Говорят, что дозированное использование ресурсов иностранного капитала при проведении приватизации негативно сказывается на общем объеме иностранных инвестиций в словенскую экономику. Это так, но острого инвестиционного голода она тем не менее не испытывает.

Во-первых, приток капитала из-за рубежа (прежде всего из Италии, Австрии и Германии) не так уж и мал, но он вкладывается не столько в покупку и модернизацию уже существующих предприятий, сколько в создание новых. Прямые иностранные инвестиции к концу 2004 года, отмеченного вступлением Словении в Евросоюз, составили около 5,6 миллиарда евро. Двумя годами позже их общий объем возрос почти до 6,8 миллиарда. Кстати, одновременно увеличивались и вложения словенского капитала за рубежом. Если в 2004 году они составляли 2,2 миллиарда евро, то в 2006-м – почти 3,5 миллиарда.

А во-вторых, есть еще и внутренние инвестиции, инвестиции словенского национального капитала – в последнее десятилетие были периоды, когда их годовой прирост превышал 10%. И именно под этим углом зрения надо, по-моему, оценивать нашу приватизацию.

Евгений Ясин: Понятно. Однако ваши крупнейшие компании, которые вы оберегаете от иностранного капитала, выживают лишь благодаря поддержке государства. И, несмотря на это, их продукция на западных рынках не очень-то конкурентоспособна. Отсюда, наверное, и отрицательное сальдо вашего внешнеторгового баланса, превышение импорта товаров над экспортом.

Андрей Бенедейчич:

Мы осознаем эту проблему. Действительно, на западных рынках работают в основном наши средние и мелкие фирмы, а крупным выдерживать конкуренцию с зарубежными компаниями нелегко. Но с учетом того, что я говорил о стратегии иностранного капитала в Словении, мы видим решение проблемы не в продаже наших предприятий, а в активизации их деятельности на не западных направлениях. И прежде всего в республиках бывшей Югославии.

Читать дальше