Сергей ГОРОДНИКОВ - "СВОБОДА" И "НАЦИЯ"

Таким образом, ход событий после дефолта подтвердил то, о чём мы говорили и писали с середины 90-х, когда боролись с догматическим, некритическим подходом патриотов и национал-патриотов к важному историческому опыту национал-социализма в Германии. В то время мы постоянно указывали: положение дел в России существенно, а вернее сказать, коренным образом отличается от того, что было в Германии. И объясняли, что в России нацизм невозможен вследствие отсутствия необходимой социальной прослойки мелкой и средней буржуазии и индустриальных высококвалифицированных рабочих с мелкобуржуазными интересами, стремящихся стать мелкими собственниками квартир, земельных участков, своих домиков, акций. А потому нужно создавать революционную националистическую партию творчески, с идеологией и программой, которые будут отражать становление и борьбу интересов собственности в особенностях русской действительности.

В Германии слои носителей мелкобуржуазных интересов появились ещё до буржуазной революции 1918 года, и в их среде шли сознательные поиски идеологических, политических способов обоснования и защиты этих интересов. В Германии уже с конца 19 века быстро складывался слой индустриальной рабочей аристократии, то есть высококвалифицированных и высокооплачиваемых наёмных рабочих, что привело к сущностному изменению политических целей и задач социал-демократической партии. В руководстве этой партии, которая рождалась в 1870-х годах как партия индустриального пролетариата, в конечном итоге победили сторонники ревизии марксизма и отказа от диктатуры пролетариата ради борьбы за парламентскую демократию. Тем самым социал-демократическая партия переходила на позиции мелкой и средней буржуазии. Она превращалась в партию, сознательно требующую осуществления буржуазной революции для преобразования кайзеровской Прусской империи в буржуазную парламентскую республику, в которой по причине многочисленности и высокой политической организованности германского рабочего класса интересы индустриальных рабочих навязывались бы остальным слоям немцев посредством представительной демократии.

Обуржуазивание социал-демократов Германии приводило к тому, что они постепенно заражались мелкобуржуазным национализмом, - это особенно ясно проявилось накануне Первой мировой войны, когда они перешли на позиции германского социал-шовинизма. А от германского социал-шовинизма был только шаг к немецкому идеологическому и политическому национал-социализму. Такой шаг и был совершён наиболее заражённой мелкобуржуазным мировосприятием частью немецких рабочих после буржуазной революции в октябре 1918 года, революции, которую возглавили социал-демократы Германии и которых затем вытеснили от власти либералы и выразители всемирно либеральных спекулятивно-коммерческих и ростовщических интересов.

Национал-социалистическая партия во главе с Гитлером как раз потому стала влиятельным соперником социал-демократов в среде рабочих и превратилась в главную политическую силу защиты индустриальных капиталистических интересов от разрушения их либеральной диктатурой выразителей коммерческих спекулянтов Веймарской республики, - что традиционные социал-демократы не смогли противостоять либералам и олигархам, потерпели от них политическое поражение . Но именно социал-демократическая партия воспитала высококвалифицированную часть индустриальных рабочих в духе мелкобуржуазного экономического шовинизма, организовала её, научила отстаивать свои интересы в условиях парламентаризма, сделала важным политическим слоем населения Германии, желающим и намеренным бороться за власть в условиях парламентаризма. Когда у партийного аппарата социал-демократов, в котором было много инородцев, не хватило решимости перейти на идеи революционного свержения диктатуры выразителей коммерческого интереса, национал-социалистам достаточно было переманить готовых к принятию мелкобуржуазного национализма рабочих под свои знамёна, чтобы прийти к власти и осуществить немецкую Национальную революцию.

Есть ли в России подобные предпосылки для становления русского национал-социализма?

Нет!

Среда высококвалифицированных участников индустриального производства в России отчуждена советским коммунистическим режимом от мелкобуржуазного мировосприятия, не имеет опыта развития идеологического и политического самосознания, опыта борьбы за свои интересы в условиях политических свобод. Она растеряна, деморализована, мечется между либералами и коммунистами, а лучшая её часть пытается внедрить мифы национал-социализма в мифы коммунизма. Поэтому в России либералы в начале 90-х добились самой полной политической победы. Поэтому они открыто призывали к космополитизму, к расхищению в стране всего, что имеет рыночную собственность, что можно обращать в коммерческих сделках, превращать в частные спекулятивные капиталы, и наибольшую часть таких капиталов вывозить за границу для паразитического рантьеризма, для прожигания жизни в самых изощрённых удовольствиях. Вследствие революционной победы именно либералов, в России происходит откровенно воровское и грабительское сосредоточение коммерчески прибыльной собственности в кругах преступных сообществ, в кругах буквально из ничего делающих огромные состояния беспринципных олигархов и циничных бюрократов. В отсутствии же реального политического противодействия самые крупные, самые преступные из новоявленных собственников России, - после ими же вызванного дефолта 1998 года, - начали выстраивать чиновно-полицейский режим олигархического правления, режим налаживания беспредельной спекулятивно-коммерческой эксплуатации страны, её сырья и населения. Сейчас они укрепили учреждения чиновно-полицейского произвола настолько, что всё откровеннее отходят от идей демократии, от идей политических свобод и представительного самоуправления к чиновно-полицейскому авторитаризму, обнажая сущность своей партии «Единая Россия», как фигового листка для прикрытия диктатуры выразителей самых крупных спекулятивно-коммерческих интересов.

Основой быстрого наращивания коммерческих капиталов и олигархических состояний в России является торговля на мировых рынках российским сырьём и товарами его первичной переработки. А потому власть предержащие круги господствующего режима отчуждаются от индустриальных интересов; все индустриальные регионы приходят в упадок, там необратимо разрушается индустриальное производство, социальная и производственная инфраструктура, и страна устойчиво превращается в сырьевой придаток Запада и Востока. Благодаря огромным сверхприбылям от торговли сырьём и товарами его первичной переработки режим имеет возможность подбрасывать крохи этих сверхприбылей аппарату власти и населению, заигрывать с патриотическими настроениями, - тем самым удерживать страну под контролем. Однако такая политика оказывается полностью зависимой от цен на сырьё на мировых рынках; она лишает Россию не только самостоятельной значимости в мировой экономике, но и исторической перспективы как таковой.