Григорий Марченко - Финансы как творчество: хроника финансовых реформ в Казахстане

Словом, вроде бы заработала теперь уже эта система. Вначале ею активно пользовалось большинство кредитных учреждений. Потом ряд банков (как и следовало ожидать) деньги по таким высоким ставкам вернуть не смогли и стали банкротиться. Тогда даже шутили: большой аукционный кредит – это самый простой способ обанкротить. На самом деле в этой шутке лишь доля правды: многие банки кредиты все-таки возвращали. Тем не менее после первых банкротств объемы аукционных кредитов заметно пошли вниз. Таким образом, у нас появились основания запустить (взамен отказавших) еще один механизм: Национальный банк перешел к так называемым «ломбардным» кредитам, которые выдавались под залог государственных ценных бумаг и, таким образом, являлись обеспеченными.

Общим итогом этих событий стало то, что в целом к 96-му году в профессиональном банковском сообществе уже начала рассасываться привычка в случае нехватки денег рассчитывать на ресурсы ЦБ. Большинство банков поняли, что опираться надо на собственные силы, что следует не бегать в Национальный банк за материальной помощью, а привлекать вклады населения и счета предприятий, а кредитовать, соответственно, оперируя привлеченными средствами. То есть становиться нормальным коммерческим кредитным учреждением, работающим в рыночных условиях.

Вот так, поэтапно (межзачет – директивные кредиты – аукционные и ломбардные кредиты – нормальная система рыночного кредитования) в Казахстане прошла серьезная реформа денежнокредитной политики, в результате которой наша кредитная система стала работать по общемировым рыночным правилам. Это происходило, приблизительно, в течение 1994–1996 годов.

Огромную роль в процессе продвижения финансовых реформ на этой стадии играл Сембаев. Переоценить его участие просто невозможно. Во-первых, он являлся проводником (или точнее, локомотивом?) наших реформаторских замыслов. Может быть, значительную часть свежих идей и генерировали по большей части молодые члены команды. Но нам троим – Жандосову, Дамитову, мне – было в то время лет по тридцать с небольшим, и не все воспринимали нас всерьез. А к пожилым людям на востоке традиционно относятся с уважением. Так что без Сембаева наши планы было бы просто невозможно осуществить. Во-вторых, Сембаев хоть и являлся плотью от плоти старой системы (он работал во времена СССР зампредом Госплана), однако обладал мощным стремлением к новому и желанием поддерживать своих молодых замов. Несмотря даже на то, что подчас эти ребята предлагали вещи, которые противоречили его старым советским представлениям о том, что такое счастье.

Так мы росли.

Если бы в 1994 году мы с места в карьер начали говорить про правила «высшей лиги» – внедрение европейских стандартов, консолидированный надзор или систему управления рисками, нас бы просто не поняли. Через какие-то этапы эволюционного развития нельзя перепрыгнуть – вот мы и не пытались это сделать.

Хотя на первый взгляд все хорошее делать просто.

Когда человек теоретически знакомится, скажем, с международными стандартами бухгалтерской отчетности (МСФО) или Базельскими принципами консолидированного банковского надзора, то все в этих документах кажется ему понятным, логичным и не вызывает возражений. Какие проблемы – перейти на работу по таким замечательным правилам? Тем не менее у нас этот переход занял пять лет. А в некоторых постсоветских странах подобные задачи до сих пор не ставятся в принципе. И, несмотря на кажущуюся простоту, момент это очень тонкий. Теоретически почти всегда понятно, к каким именно целям следует стремиться – заминка случается в основном на путях практического достижения. Кроме того, одна из проблем успешности экономических реформ – их политическая обусловленность. Как замечает г-н Бальцерович, все знают, что нужно сделать экономически: проблемы возникают по части политического обеспечения реализации этих мер. Экономические задачи каждый раз приходится решать, учитывая параметры, крайне далекие от экономики: состав парламента, позицию правительства и много чего еще в том же роде.

В этом смысле нашей команде сопутствовала удача. Деятельность казахстанского парламента можно оценивать по-разному: но невозможно отрицать, что в конечном итоге он поддержал большинство рыночных законов. На каком-то этапе к нашей команде начал прислушиваться уже и президент – но это произошло позднее, в 1995–1996 годах.

В конечном счете успех реформ обусловлен развитием структурных институтов (и даже шире – культурой общества в целом). А чтобы структуры банковского рынка оказались достаточно эффективными, необходимо как минимум два условия:

1) создание политически независимой банковской системы;

2) обеспечение должного уровня контроля над ней, создание системы эффективного раскрытия информации. В свою очередь, эффективность раскрытия информации напрямую зависит от стандартов ее передачи, от нормативов. Так что на следующем этапе финансовых реформ Национальному банку пришлось заняться именно нормативно-правовой базой.

ПРИЛОЖЕНИЕ К ГЛАВЕ 4

Из статьи Педро Мачадо «Европейский Центральный банк» [3]

Вопрос о независимости центральных банков имеет особое значение. Естественно, он важен и для Европейского Центрального банка (ЕЦБ).

ЕЦБ следует рассматривать в общей структуре Европейской системы центральных банков (ЕСЦБ). ЕЦБ вместе с национальными банками государств – членов Европейского Союза формирует Европейскую систему центральных банков.

Концепция независимости ЕЦБ воплотила в себе несколько традиций. Европейский Союз – это сложное образование. Оно объединяет 15 государств, имеющих собственные традиции деятельности центральных банков. Поэтому при формировании Европейской системы центральных банков необходимо было учесть существующие национальные традиции центральных банков.

В Договоре ЕС (ст. 108) и Уставе ЕСЦБ (ст. 7) говорится, что ни ЕЦБ, ни какой-либо национальный Центральный банк, ни какой-либо из их руководящих органов не принимают инструкций от органов или учреждений ЕС, правительств стран – членов ЕС или каких-либо иных органов. Эти статья требуют также, чтобы правительства стран – членов ЕС, а также учреждения и органы ЕС «уважали этот принцип и не пытались влиять на членов руководящих органов ЕЦБ или национальных центральных банков».

Указанные нормы являются фундаментом независимости ЕЦБ как Центрального банка. Если бы не эти положения, то независимость ЕСЦБ, изложенная в Договоре ЕС и Уставе ЕСЦБ, могла бы оказаться под угрозой.

Впрочем, полноценной независимость ЕСЦБ становится благодаря многим другим правовым нормам. Они обеспечивают институциональную и правовую независимость.