Елена Пономарева - Пре$тупный интернационал в центре Европы. Как NATO создают государства-бандиты

Правда, в начале 2000-х гг. Б. Кушнер почти возвратил себе «доброе» имя. В своих мемуарах Кушнер воспроизводит беседу с президентом Боснии и Герцеговины Алией Изетбеговичем. Цитирую по книге «Убийство демократии: операции ЦРУ и Пентагона в постсоветский период» (М.: Кучково поле, 2014):

«Кушнер: Вы заявляли о существовании в Боснии «лагерей смерти». Вы неоднократно повторяли это журналистам. Это (обвинение — Е. П.) вызвало беспокойство во всем мире. Франсуа Миттеран направил меня в Омарску… Условия там были ужасными, но систематического истребления людей там не наблюдалось. Вы знали об этом?

Изетбегович: Да. Я полагал, что такие заявления (о существовании «лагерей смерти» — Е. П.) помогут вызвать кампанию бомбардировок (позиций сербов — Е. П.)… Заявление было лживым. Никаких «лагерей смерти» не существовало».

В Косово и Метохии случилось то же самое, что ранее происходило во время конфликтов в Хорватии и Боснии. Ежедневно на протяжении недель мировые СМИ публиковали неподтвержденные сообщения о массовых казнях и массовых захоронениях, о сотнях и даже тысячах жертв, вина за которых полностью возлагалась на сербов. Когда же дело дошло до поиска веских доказательств, то ни одного, подтверждающего массовые захоронения, не оказалось.

Так, в середине июня 1999 г. ФБР направило группу для изучения двух мест, упомянутых в обвинительном деле против Милошевича. В одном якобы было захоронено шесть тел, в другом — двадцать. И. Зид и Л. Клиф писали, что в Косово группа привезла оборудование весом почти 50 тонн для того, чтобы «раскрыть величайшее преступление в судебной истории ФБР». Однако никакого доклада о массовых захоронениях не последовало — спустя две недели группа экспертов ФБР вернулась домой с пустыми руками.

Или еще один случай. Группе испанских судебных экспертов было приказано приготовиться к аутопсии по меньшей мере двух тысяч тел, однако им пришлось иметь дело со 187 телами, захороненными в отдельных могилах и не имеющими никаких признаков массовой казни или пыток. Было похоже на то, что большая часть погибла в результате обстрела минометами и стрелковым оружием. Испанский судебный эксперт Э. П. Пухола прямо назвал широко распространенные сообщения о массовых захоронениях частью «машины пропаганды войны». Поиски мест массовых захоронений продолжались по всему Косово, но захоронений тел в значительных количествах, да и не в значительных тоже, найти так и не удалось.

Самый страшный инцидент с массовыми зверствами, приписываемый Милошевичу, будто бы произошел в горнообрабатывающем комплексе «Трепча». По заявлениям официальных представителей США и НАТО, сербы сбросили тысячу или больше тел в шахты либо избавились от них в шахтных чанах с соляной кислотой. В октябре 1999 г. была обнародована информация, согласно которой группы судэкспертов западных государств, занимавшиеся расследованием в «Трепче», не нашли в шахтах ни одного тела, ни ботинка, ни пряжки от ремня, ни каких-либо других улик, свидетельствующих, что чаны когда-либо использовались для уничтожения человеческих останков. И это далеко не все случаи демонизации сербов. Подробно о лжи западной пропаганды в отношении сербов можно прочитать в работах таких известных авторов, как Е. Ю. Гуськова, П. А. Искендеров, М. Паренти, А. Филимонова, М. Чоссудовски, К. В. Чугунов.

Не имея подтверждений, к концу осени 1999 г. организаторы кампании по вопросам массовых захоронений вынуждены были ее свернуть. Многие раскопанные участки, считавшиеся местами массовых захоронений, таковыми не оказались: было обнаружено несколько сотен тел, у которых отсутствовали признаки пыток либо массовых расстрелов. Во многих случаях не было надежных доказательств принадлежности тел к той или иной национальности. Отсутствие массовых казней означает только одно — обвинения в адрес С. Милошевича о его причастности к военным преступлениям несостоятельны. Однако наиболее вопиющей является продолжающаяся Западом расправа над сербами.

Несомненно, в Косово находили захоронения, в которых было по два тела и более, что, по определению НАТО, считалось «массовым захоронением». Люди погибали от бомб и боевых действий, которые велись между югославской армией и отрядами OAK. Совершенно прав М. Паренти в том, что «нет сомнения, что, как и на всякой войне, имели место убийства из-за недоброжелательности и свершенные без промедления казни, однако не в таком масштабе, чтобы приклеивать к ним ярлык “геноцид” и оправдывать смерть и разрушения, которые принесли страны НАТО в Югославию». Он также пишет, что чиновники из МИДа Германии в частном порядке отрицали наличие доказательств того, что геноцид и этнические чистки были составной частью югославской политики: «Даже в Косово случаи недвусмысленных политических преследований в отношении албанской этнической группы подтверждений не нашли… Действия югославских сил безопасности были направлены не против косовских албанцев как этнической группы, а против вооруженных противников». И тем не менее С. Милошевич был объявлен военным преступником, которому предъявлены обвинения в причастности к насильственным высылкам и массовым казням. Преступления, которые, как утверждают, имели место после начала бомбардировок НАТО, использовались для оправдания самих бомбардировок.

Оценивая роль Запада в косовском конфликте, важно напомнить еще один факт. В течение всей Страстной недели, и особенно в день Святой Пасхи, празднуемой по православному календарю, и английские, и американские военные самолеты продолжали атаковать с воздуха сербов-христиан. На некоторых бомбах, которые сбрасывались английскими летчиками, было краской выведено: «Счастливой Пасхи!».

И все это делалось для того, чтобы не только экономически разрушить Сербию, но чтобы растоптать сербский дух, который никогда по замыслу «хозяев Истории» не должен возродиться. Именно для этого и нужно были превратить часть исторической родины сербов в бандитские государство — Республику Косово.

В 1997 г. один из ведущих косовских оппозиционеров Азем Власи зафиксировал, что период моделирования концепции будущего политического статуса Косова, период «концентрации политических сил», разработки политической инфраструктуры, интернационализации проблем края, полного единения албанцев на общей политической платформе завершился: «Косовский кризис выходит на новый виток, вступает в период большего обострения». Этот «период», завершившийся возникновением государства-бандита, ознаменовался выходом на открытую политическую сцену нового игрока на пространстве Балкан, до того момента подпольной террористической организации — Освободительной армии Косова (OAK).