Евгений Сергеев - Новая индустриализация России как альтернатива ее крушению

Экономическая эффективность предполагает сравнение результата с использованными ресурсами. К примеру, производительность труда характеризует объем производства на одного работника, рентабельность продаж – долю прибыли в выручке, фондоотдача – объем производства на один рубль стоимости основных средств. Интегрального показателя экономической эффективности нет.

Желаемый результат работы экономического субъекта может быть не только прибыль. К примеру, на фазе роста – это увеличение доли на рынке, для предприятий вертикально встроенных в иные структуры – снижение затрат на выпуск продукции.

Кроме того, эффективность может определяться по отношению к владельцам фирмы (прибыль), государству (налоги) или трудовому коллективу (фонд оплаты труда).

Рыночники, оперируя эффективностью работы предприятия, используют лишь понятие эффективности по отношению к собственнику предприятия. Иные виды эффективности они оставляют за скобками. При капитализме это имеет некоторую логику, так как средства производства не принадлежат государству. Однако в СССР в качестве результата деятельности прибыль никогда не была основным результатом работы предприятия. В сталинской экономике ориентировались на выпуск определенного ассортимента продукции с заданным качеством, а эффективность определялась через снижение затрат. Таким образом, результат работы предприятия при капитализме и при социализме различен, поэтому эффективность также будет отличаться по смыслу. Сравнивать экономическую эффективность отдельных предприятий при капитализме и социализме – это тоже самое, что сравнивать пловца и футболиста. Единых критериев нет.

Если же сравнивать капиталистическую и социалистическую систему, то стоит всего лишь внимательно посмотреть на данные таблиц 1.4 и 5.3. В период господства государственной собственности на средства производства зафиксирован значительный прирост по всем видам продукции, а в период частной собственности – безальтернативное падение.

Национализация не предполагает полного уничтожения частной собственности. Даже в период советской индустриализации доля частного сектора доходила до 6–7%, а на современном этапе она должна быть значительно больше. Такую форму хозяйствования можно охарактеризовать как многоукладную, когда государственная собственность на средства производства соседствует с частной.

В современной России и сейчас много государственных корпораций: Газпром, РЖД, Роснано, Ростех, Транснефть, Роснефть, Сбербанк и т. д. Однако их работа часто противоречит интересам общества и требует корректировки. Практически все они ориентированы на получение прибыли, а не на выполнение какой-либо функции. Это кардинально отличает их от государственных предприятий, существовавших в СССР.

Для достижения своих целей современные госкомпании периодически увеличивают тарифы, что является одной из причин инфляции в стране. Кроме того, происходит дезинтегрирование их работы. К примеру, в РЖД пассажирские и транспортные перевозки выделены в отдельные структуры. Это привело к резкому росту тарифов на пассажирские перевозки, а местами – к упразднению электричек. Это связано с тем, что ранее перевозка грузов частично финансировала убыточную перевозку пассажиров. Сейчас в новых условиях это финансирование перекладывается на федеральный и региональные бюджеты, и учитывая постоянную нехватку средств, приводит к упразднению электричек.

Современный Китай отстроил 19000 км высокоскоростных железных дорог, в России же есть одна ветка протяженностью 650 км: Москва-Санкт-Петербург. И то она не была построена с нуля, а с действующей железнодорожной линии были убраны другие рейсы. Тема эффективного железнодорожного сообщения и строительства высокоскоростных линий чрезвычайно актуальна для России с её необъятными просторами. По факту это объединяющая сила, и неполадки в её работе могут привести к дезинтеграции всей страны.

Другая государственная компания – Сбербанк – фактически отрицает территориальную целостность России, закрывая филиалы в Крыму и Севастополе. Причиной тому выступает боязнь его руководства экономических санкций со стороны Запада. Предшественник Сбербанка предоставлял банковские услуги в самых отдаленных территориях, где у него были отделения. Переход на рыночные рельсы и последовавшая оптимизация ликвидировали множество отделений в небольших поселениях. Сложилась абсурдная ситуация: развитие банковского сектора в России привело к недоступности банковских услуг для лиц, проживающих в небольших поселениях. Рынок диктует свои правила, и менеджмент даже государственных компаний интересует лишь прибыль.

По существу современные государственные компании в России особо ничем не отличаются от частных, поэтому новая национализация должна предполагать изменение их формы работы, иначе она будет абсолютно бессмысленной.

Для национализированных компаний действенным механизмом должен стать антизатратный метод, основанный на плановом выпуске определенного ассортимента продукции с учетом согласованной себестоимости и мер по их снижению. То есть себестоимость должна стать одним из главных плановых параметров, вытеснив навсегда прибыль. Только в этом случае достигается эффект от национализации экономики. Подобным образом сразу после войны производилось периодическое снижение цен на потребительские товары. Руководства предприятий должны быть ориентированы на постоянное снижение затрат, что в современном мире достигается за счет использования новых технологий и материалов. А это уже будет поднимать спрос на автоматизацию, роботизацию и нанотехнологии.

Вообще использование современных технологий угрожает капитализму. Автоматизированные линии позволяют организовывать производство продукции практически без использования людской силы. К примеру, уже есть проекты молочных ферм, где все автоматизировано – от подачи кормов до выпуска пакетированного молока. Есть высокая вероятность, что транснациональные компании в недалеком будущем обзаведутся массовым парком роботов, что сведет к минимуму потребность в рабочей силе. Частично это уже наблюдается во многих развитых странах, где высокий уровень экономического развития сопровождается высокой безработицей. Возникает вопрос: а где люди возьмут деньги для приобретения товаров, произведенных на автоматизированных линиях? Если ранее они были наемными рабочими и получали заработную плату, то скоро капиталисты уже не будут испытывать в потребность рабочей силе. При капитализме это вопрос никак не решить, а простая раздача субсидий не решает вопрос. В странах с общественной собственностью на новейшие средства производства это вопрос может решиться за счет резкого снижения рабочего дня, увеличения доли работников в науке, образовании, творчестве. Это позволит людям чувствовать себя причастными к делу, а не быть маргиналами, живущими на пособия.