Евгений Сергеев - Новая индустриализация России как альтернатива ее крушению

В результате подобных действий значительно возрастет товарная масса, что будет препятствовать инфляции, которой так сильно пугают противники этой схемы. Выданный в течение определенного времени кредит будет погашен, т. е. за увеличением денежной массы будет идти её снижение, что при жестком контроле не приведет к инфляции. Эффективность такой схемы финансирования обусловлена ещё и тем, что уровень монетизации российской экономики значительно уступает среднемировым значениям.

Ну и наконец, последний источник финансирования новой индустриализации – это расширенное воспроизводство, когда вновь построенные предприятия начнут генерировать чистый поток, необходимый для строительства новых заводов и фабрик. Указанный источник заработает примерно после 2–3 лет после начала индустриализации, что существенно облегчит её проведение.

Естественно, что новая индустриализация вызовет звериный оскал со стороны господствующих транснациональных компаний. Однако на прямую интервенцию, как это было сразу после октябрьской революции, они не пойдут. Слишком велики риски вступать в войну с ядерной державой. К тому же часть транснациональных компаний могут даже заработать неплохие средства, если они будут продавать свои технологии. Стоит помнить следующее верное утверждение: «Капиталисты сами продадут веревку, на которой мы их повесим».

Подводя итог стоит отметить, что вопрос новой индустриализации России – это вопрос её будущего, процветания или окончательной гибели. Нет никаких ограничений, способных сорвать этот процесс, кроме как политическая воля элит, временно обслуживающих компрадорский капитал.

Научную базу новой индустриализации сформировал главный редактор журнала «Экономист», профессор Сергей Семенович Губанов в своей книге «Державный прорыв. Неоиндустриализация России и вертикальная индустриализация», и поэтому в этой главе представлен краткий анализ его труда.

В начале книги Сергей Губанов отразил собственный взгляд на перестройку и так называемые рыночные реформы. Претензии реформаторов о революции 1991 г. автор яростно отрицает. Революция всегда приводит к переходу на новую историческую ступень вверх. Однако события 90-х годов характеризуются лишь деградацией, и по существу они должны быть охарактеризованы как контрреволюция. Победа была одержана не над социализмом, которого и не было, а над государственным капитализмом. С его точки зрения государственный капитализм – это «самая высокая, исторически последняя стадия развития всего капиталистического способа производства, когда общегосударственному совокупному капиталисту противостоит совокупный работник, не менее экономически и политически ассоциированный» [50]. Государственный капитализм характеризуется вертикальными производственными цепочками.

Функцию перехода от госкапитализма к хаотичной экономике выполнила перестройка, когда дезинтегрированное снабжение породило дефицит и очереди за потребительскими товарами, хотя их производство оставалось на высоком уровне. Этим и воспользовались реакционные силы, предложив обществу картинки демократии и всеобщего благополучия. Страна впитала в себя компрадорский капитал, который усилил национальные противоречия между бывшими республиками СССР. Братство народов рухнуло в угоду прибылям компаний и частным интересам национальных элит.

Вместо обещанной рыночной экономики по типу Швеции, Германии, США и Франции восторжествовал недоразвитый, неоколониальный капитализм под управлением американских транснациональных компаний.

Реформы 90-х годов нанесли огромный ущерб человеческому потенциалу и экономике страны. Реакционеры объясняют естественную убыль населения как следствие увеличения уровня благосостояния населения. Однако свои антинаучные взгляды они не экстраполируют на иные страны, так как это не подтверждается эмпирическими данными. Сергей Губанов среди множества показателей развития общества предлагает анализировать один – среднюю продолжительность жизни населения. Его трудно фальсифицировать, и показатель характеризует качество жизни в целом. Так вот, если анализировать реформы 90-х годов по этому показателю, то все становится очевидным. Перестройка и рыночные реформы нанесли огромный вред развитию страны, средняя продолжительность жизни населения резко упала.

Автор книги настаивает, что реставрация капитализма привела к массовому товарному дефициту, который отражается в хроническом недопотреблении. Так, при плановой экономике дефицит проявлял себя в отсутствии определенных товаров на полках магазинов, а при рыночной экономике – в высоких ценах, когда товары недоступны основному населению страны. То есть либерализация цен не привела к ликвидации дефицита, а лишь трансформировала его в иную форму. Единственный способ снижения дефицита – это наращивание товарной массы, однако как раз в период реформ товарная масса резко сократилась.

Отдельной темой выступает вопрос собственности и национализма. С точки зрения Сергея Губанова буржуазная собственность всегда националистическая и часто приводит к разрушению государств. На основе этого он критически рассмотрел предвыборную статью Путина о проблемах национализма, так как в ней не отражен вопрос собственности как главный рычаг националистического угара.

Сергей Губанов проблему национализма рассматривает у её истока – собственности на средства производства. И с этой точки зрения жестко критикует Путина как человека, реагирующего лишь на следствия, а не на причины.

В настоящий момент у России есть три пути развития: прогрессивный, консервативный и реакционный. Прогрессивный путь развития предполагает новую индустриализацию или далее по тексту «неоиндустриализацию», которая является залогом выхода не только из затянувшегося социально-экономического кризиса, но и механизмом сохранения государственности. Вот цитата из его книги: «России необходимо как можно быстрее разворачивать процесс крупномасштабной неоиндустриализации. Иначе говоря – формировать технотронный, высокоавтоматизированный, полностью «оцифрованный» наукоёмкий способ производства, который позволяет с минимальными затратами труда и ресурсов удовлетворять современные материальные, социальные и экологические потребности людей, работая в соответствии с принципами безлюдности, безотходности, рециркуляции ресурсов и рекреации окружающей среды» [51].

Под неоиндустриализацией Сергей Губанов видит переход от электрифицированного труда к автоматизированным рабочим местам. Это позволит значительно увеличить производительность и качество труда. Хотя в книге отмечено, что пока ещё полностью не завершена электрификация страны. Так, к примеру, в промышленности основными силовыми агрегатами являются электромоторы, а в сельском хозяйстве – двигатели внутреннего сгорания. Наряду с личными автомобилями сельхозтехника чадит и загрязняет окружающую среду. Уровень автоматизации рабочих мест в России значительно уступает аналогичным показателям в США, что отрицательно сказывается на производительности труда и его энергоёмкости.