Евгений Сергеев - Новая индустриализация России как альтернатива ее крушению

Путин поспорил с бывшим министром финансов Кудриным по вопросу принята или не принята Правительством «Стратегия 2020». Кудрин считает, что не принята, Путин – принята и реализуется. Вот в принципе и все, что нужно знать о качестве нашей властной верхушки. Представьте себе, что в 30-е годы среди руководства страны началась бы дискуссия следующего характера: утверждена или не утверждена, реализуется или не реализуется программа индустриализации. Это ещё и говорит о качестве программного продукта «Стратегия 2020», реализация которой не приводит ни к чему, и поэтому непонятно реализуется она или нет.

Огромное количество звонков поступало с мольбой о помощи: у кого-то сгорели дома, другие вовремя не получают зарплату, третьи не могут обеспечить себя лекарствами. Когда Путин отвечал на эти вопросы, он ни разу не обмолвился, что это не проблема единичных людей, а системная проблема. Сгорели дома – получай из бюджета 100 тыс.р. и новую жилплощадь к 1 сентября. Причины пожаров ему абсолютно не интересны, хотя они были предсказуемыми, когда принимали новый Лесной кодекс, согласно которому за лесом должны ухаживать предприимчивые дельцы, а не служба лесников. Также обстоят дела и по другим вопросам.

В целом президент остался идеологически верен либеральным экономическим постулатам, которые он успешно пропагандировал на встрече. По своей сути и действиям Путин ничем не отличается от представителей компрадорского капитала, которые грабят страну, начиная с 90-х годов. Только человеческие жертвы от превышения смертности над рождаемостью составили 13 миллионов 250 тысяч человек. Путин отметил, что ввод жилой площади в 2014 г. стал рекордным и превысил значения 1987 г. Однако он умолчал о производстве самолетов, тракторов, комбайнов, экскаваторов и прочей продукции обрабатывающих отраслей. Ни в одном из предложений он не намекнул о необходимости выхода из «Вашингтонского консенсуса», согласно которому Россия должна быть всегда сырьевым придатком развитых стран» [53].

Сергей Губанов уверен, что в обществе наступил консенсус относительно необходимости неоиндустриализации. И эта уверенность у него была в 2012 г.! Однако на дворе 2015 г., против России объявлена экономическая война, но руководство так и приняло решение о переходе к прогрессивному пути развития. По факту политическая элита является существенным тормозом активных преобразований.

В соответствии с опытом передовых стран в России необходимо создавать вертикально-интегрированные корпорации. Богатство экономически развитых стран базируется на кардинальном сдвиге формирования добавленной стоимости снизу вверх: «Вопреки реакционной идеологии и примитивным воззрениям реформаторов, не рынок и не конкуренция делает капитализм высшим и конкурентоспособным, а вертикальная интеграция. Можно взять любую из передовых индустриальных держав мира, и в каждой – при всех национальных различиях экономической модели – обязательна и неизменна четко выраженная системная общность: в каждой имеется система реализации закона вертикальной интеграции с преобладанием смешанной государственно-корпоративной собственности и экономики межотраслевых корпораций. В каждой первичное присвоение основной массы добавленной стоимости поднято по системной вертикали: с уровня частного отраслевого предприятия на уровень межотраслевой корпорации, внутри корпорации – с уровня добывающего и промежуточного производства на уровень конечного, специализированного на выпуске продукции с высокой долей добавленной стоимости, и далее – до сферы личного потребления» [54].

Среди эффектов вертикальной интеграции Сергей Губанов отметил: инновации, качество промежуточных продуктов, снижение издержек, увеличение технического строения промышленного капитала, почасовую систему производительности труда и его оплату, планово-корпоративную систему «точно вовремя», систему фирменной торговли и сетевого маркетинга, увеличение доли неоиндустриальных услуг в обществе, экологизацию экономики и общества. Все обозначенные эффекты проявляют себя лишь в системе вертикальной интеграции.

Резкое сокращение доли сельского хозяйства, материального производства это есть не результат перехода к постиндустриальному обществу, а лишь проявление вертикальной интеграции, когда присвоение добавленной стоимости осуществляется в сфере потребления и услуг. Неоиндустриализация материальной сферы неумолимо обращается в неоиндустриализацию социальной сферы. Вследствие вертикальной интеграции в настоящий момент происходит автоматизация не только материальной сферы, но и интеллектуального труда.

В России неоиндустриализация возможна лишь на основе вертикальной интеграции, что понимают и её противники, представители компрадорского капитала. Однако в открытую «Вашингтонский консенсус» они уже не пропагандируют, так как люди начали понимать его смысл. Но взамен этому реакционеры вместо новой индустриализации предлагают обсудить вопросы инноваций и модернизации. Попытки этого начались ещё в 2012 г. В целом подобные предложения антинаучны вследствие того, что инновации есть только там, где есть спрос на них, то есть в неоиндустриальном обществе. Отдельно инновации от развитой промышленности просто не могут существовать, так как на них элементарно не будет спроса.

Реакционеры и противники индустриализации России сверяют свои планы на Гайдаровском Форуме. В 2015 г. они вновь остались верны своим традициям, чему и была посвящена моя статья: «На фоне ярко проявляющегося валютного и финансового кризиса в Москве состоялся Гайдаровский форум. Уже само название звучит зловеще, т. к. Егор Гайдар в памяти справедливо остался как разрушитель экономической и социальной сферы, что повлекло за собой обнищание широких слоев населения. Российские либералы в очередной раз поклонились своему идолу и дали клятву, что его дело не забыто и будет продолжено. Так, премьер-министр Медведев рассказал о существенных проблемах в экономике и финансах, однако ничего предпринимать он не собирается. Якобы существующая либеральная модель, на практике характеризующаяся как периферийный сырьевой капитализм с элементами колониализма, является верной, но есть лишь некие шероховатости.

Герман Греф с высокой трибуны предрек не только банковский кризис, но и коллапс всей экономики, когда предприятия и населения не станут платить по кредитам вследствие нехватки средств. Общий объем этой нехватки он оценил в размере трех триллионов рублей. Это утверждение на форуме почти не заметили, ведущий дискуссии А. Кудрин даже не повел глазом.