Наталия Проскурякова - Ипотека в Российской империи

Трудно установить, сколько конкретно проектов акционерных ипотечных банков появилось в 1860-е годы «Высочайшее утверждение» получили уставы двух предприятий – «Товарищества поземельного банка» (утвержден 16 марта 1865 г.) и «Общества поземельного кредита» (утвержден 1 июля 1865 г.). Инициатором создания первого выступил некто Н. И. Тарасенко-Отрешков, камер-юнкер и статский советник, человек явно авантюрного склада, основателем второго был варшавский финансист А. Ф. Френкель, еще в конце 1850-х годов возведенный в российское баронское достоинство за услуги, оказанные правительству и финансовой области [203].

В правление «Товарищества поземельного банка», возглавляемого Тарасенко-Отрешковым, вошли, с одной стороны, высокопоставленные чиновники и придворные, с другой – первогильдейские купцы. Складочный капитал в 1 млн руб. разделялся на паи по 10 тыс. руб. серебром. По проекту товарищество сочетало признаки акционерной компании и общества взаимного кредита [204].

Тарасенко-Отрешков попытался создать своему детищу громкую рекламу, уверяя, что товарищество с наибольшей полнотой выражает интересы землевладельцев и что более 50 тыс. из них якобы изъявили желание заложить в банке свои земли стоимостью в 250 млн руб. По уверениям Тарасенко-Отрешкова, 100 отделений банка в 33 губерниях готовы начать свои действия. Попутно Тарасенко-Отрешков нападал на своего будущего конкурента барона А. Ф. Френкеля, особенно упирая на то, что последний не знает нужд русского землевладения [205]. Усилия Тарасенко-Отрешкова оказались потраченными впустую. Товарищество не смогло собрать акционерный капитал в установленный срок и подлежало объявлению несостоявшимся.

Тогда неутомимый Тарасенко-Отрешков организовал новую группу учредителей, включавшую целый ряд представителей аристократии и крупной буржуазии. В числе учредителей значилась также лондонская фирма «Томпсон и К°». Товарищество придавало теперь важнейшее значение сотрудничеству с английским капиталом. Акционерный капитал товарищества исчислялся, по новому уставу, не только в русской (5 млн руб.), но и в британской (800 тыс. ф. ст.) валюте. Он делился теперь на мелкие акции по 125 руб. (20 ф. ст. или 500 фр.). 5 мая 1866 г. новый устав товарищества был утвержден [206]. Однако и попытка привлечь англичан не помогла собрать акционерный капитал [207]. К ноябрю 1866 г. была собрана лишь половина назначенной суммы. Тогда Тарасенко-Отрешков привлек к участию в деле петербургского банкира П. Лампе, но тот обанкротился и покончил с собой. Самого Тарасенко-Отрешкова пайщики обвинили в растрате крупной суммы собранных денег. 31 января 1867 г. товарищество было объявлено несостоявшимся. Министр внутренних дел П. А. Валуев (1861–1868 гг.) назвал предприятие Тарасенко-Отрешкова «мечтательным банком» [208].

Попытка барона А. Ф. Френкеля создать акционерное ипотечное общество также была неудачной. Капитал общества замышлялся огромный – 50 млн руб., он должен был делиться на мелкие акции по 100 руб. Либеральная печать обвиняла барона Френкеля в даче взяток. Не помогли ни связи, ни попытка привлечь иностранцев, ни внесение изменений в устав [209]. Нет никаких данных о том, что банк барона Френкеля приступил к активным операциям.

Таким образом, в 1860-е годы не удалось создать ни одного акционерного ипотечного банка. Начали действовать только два взаимных общества – Херсонский земский банк и «Общество взаимного поземельного кредита», выдавшие в 1871 г. ссуд на 54,3 млн руб. [210]Известный экономист И. И. Кауфман считал достигнутый к началу 1870-х годов уровень ипотечного кредита крайне низким (54,3 млн руб. в 1871 г. против 425 млн руб. в 1857 г.). Неудачи первых пореформенных ипотечных учреждений он связывал главным образом с трудностями размещения в то время в России ценных бумаг и с другими объективными условиями. Отмечая недостаток капиталов в России и непривычку русской публики к помещению денег в ценные бумаги, Кауфман заявлял: «Когда у нас первоначально появились наши поземельные кредитные учреждения, рассчитывающие на одни только русские капиталы, то положение их оказалось печальным» [211]. Один из влиятельных финансистов того времени, Л. M. Розенталь, сравнивая ипотечный кредит в России, Германии и Австрии, писал в 1865 г.: «У нас, конечно, опыт учреждения поземельных банков пока еще не имел успеха. Мы убедились, как трудно собрать капиталы для таких учреждений, и, притом, многие изъявляют опасение, что выпущенные банком облигации впоследствии не будут иметь хода» [212].

В 1860-х годах большинство отечественных специалистов в финансовом деле считало, что в России не найти капиталов для ипотечного кредита: деньги в стране есть, но нет привычки к широким финансовым операциям, к вложению денег в бумаги. Спад акционерного учредительства в 1860 г. и затем низкие его темпы в течение 1860-х годов, по-видимому, повлияли и на область ипотечного кредита. Добавим к этому отсутствие традиций и навыков в создании частных кредитных учреждений, нехватку подготовленных людей. Дали о себе знать и организационные трудности. Шли поиски форм и условий ипотечного кредита, которые устраивали бы и землевладельцев, и владельцев капитала. Правительство из финансовых соображений не принимало активных мер по стимулированию создания частных ипотечных учреждений. В целом, ипотечный поземельный кредит в 1860-е годы получил слабое развитие и был явно недостаточен для нужд помещичьего хозяйства. Ситуация изменилась в начале 1870-х годов, когда были учреждены акционерные земельные банки.

Поземельный кредит, открытый Херсонским земским банком и «Обществом взаимного поземельного кредита», при ограниченной норме ссуд (которые не могли превышать 50 % оценки) и в связи с весьма сложной оценкой, был доступен лишь для тех землевладельцев, имения которых были в сравнительно сносном положении. Для тех же, кто раньше уже успел обременить свое имение значительными частными займами или кто нуждался в большей ссуде, оставался по-прежнему один выход – заключение частных займов на весьма тяжелых условиях. Между тем число помещиков, успевших обременить свои имения тяжелыми частными закладными, было, по-видимому, очень велико, хотя точные данные на этот счет отсутствуют.

По мнению известного историка-экономиста Л. В. Ходского, то обстоятельство, что многие землевладельцы не могли быть удовлетворены условиями кредита из двух существовавших в 1860-е годы ипотечных обществ, «не могло ускользнуть от внимания предприимчивых людей, искавших выгодное помещение для своих капиталов или желавших разжиться на учредительстве» [213]. Само правительство, несмотря на господствовавшее мнение о предпочтительности ипотечных учреждений взаимного типа, пришло к заключению, что интересы землевладения в тот момент требовали создания акционерных земельных банков. Департамент государственных имуществ Государственного совета вынужден был констатировать, что многие землевладельцы не решаются делать «необходимые для устройства их хозяйств» займы в «Обществе взаимного поземельного кредита» «из опасения, что условленные ежегодные по сим займам подати могут быть увеличены как по силе круговой поруки, в случае неисправности кого-либо из заемщиков, так и по причине изменений, происходящих в нашем вексельном курсе». Поэтому, считал департамент, «возникла необходимость в учреждении акционерных земельных банков, которые, ограничивая ответственность заемщиков лишь собственными займами, выдавали бы, кроме того, ссуды на кредитные рубли и тем вполне отстранили бы лежащее на заемщиках Общества взаимного поземельного кредита опасение» [214].