Сергей Деменок - Неофеодализм. Ренессанс символизма

Радикальный переворот произошел в середине XX века. Техническое моделирование и проектирование, маркетинг и пропаганда поставили производство имагинарного на поток. Техника производства имагинарных моделей реальности стоит в ближайшем родстве с тем, что исходно обозначало греческое слово тгууг\. «Техне» – название ремесленного мастерства, но и высокого искусства. В «техне» эмоция, интуиция, наитие способствуют произведению нового и даже невообразимого.

Техническая манипуляция становится реальностью.

Всё фиксируется, адаптируется и ретранслируется в режиме реального времени. В «Символическом обмене и смерти» Бодрийяр приводит пример:

«Пилоты разбившегося в Ле-Бурже “Туполева” могли на своих мониторах наблюдать собственную гибель в прямом эфире».

Когда скорость рефлексий в системе достигает и даже превосходит скорость физических процессов, событие и ожидание события становятся неотличимы по своему воздействию на систему. Помните, реально то, что вызывает ответную реакцию. При таком положении дел истина становится неотличимой от ее интерпретации. Модель события (фикция) может заместить реальное событие (факт). По всему современному пространству беспрерывно запускаются пилотные проекты, разворачиваются художественные инсталляции. Повсеместно изготовляют модели, имитируют фрагменты, разыгрывают ситуации, извлекают опыт, избирают тактику воздействия на реальность. Но на этом не остановиться. Копирование, имитация, фальсификация остаются за спиной. Нас затягивает мир симуляций, которые больше не нуждаются в оригиналах. По наблюдению Бодрийяра,

«Мир симуляции, бесконечно репродуцируя эфемерные образы, в конце концов, сам научается творить вещественное».

В древнем толковании, восходящем к Платону, совершенный образ (эйдос) есть образец подражаний.

Верные подражания характеризуются своим сходством, а неверные подражания – своим отличием от оригинала. Неверные подражания Платон назвал симулякрами (simulacrum). Надолго позабытый, симулякр Платона реинкарнировал Жиль Делёз в 1967–1969 гг. По Делёзу, симулякр есть не просто фантом, способный к реализации, но симулякр есть сама реальность. Жан Бодрийяр развил идеи Делёза. Понятие симулякра Бодрийяр приписал Екклезиасту:

«Симулякр – это вовсе не то, что скрывает собой истину', – это истина, скрывающая, что ее нет».

Эту мистификацию (ссылку на Екклезиаста) никто не опроверг. Фикция была воспринята как факт. И это великолепно иллюстрирует саму идею освобождения симулякров от привязанности к праобразу. Эта идея сформулирована Бодрийяром в известном афоризме:

«Симулякр есть копия, оригинал которой безвозвратно утерян ».

В «Символическом обмене» Бодрийяр описал эволюцию симулякров: от подделки – к серийному производству – к симуляции. Лепной ангел Возрождения – апофеоз подделки – уже не подделка. В храмах и дворцах лепнина принимает любые формы, имитирует любые материалы: бархатные занавеси, деревянные карнизы, округлости человеческой плоти. Пластика материала позволяет не столько копировать образец, сколько фантазировать на тему образца. Здесь все формы выводятся из моделей путем модулирования отличий посредством симуляций.

Фантазии на тему образа тяготеют к реальности и однажды принимают такие формы, которые легко и естественно воплощаются в реальности. Например, замок баварского короля Людвига II «Нойшванштайн», созданный как символическое выражение феодального замка, стал символом киностудии Уолта Диснея и многократно воссоздан как сказочный символ Диснея по всему свету. Но нельзя совсем отрываться от притяжения Земли. Фантазия призвана создавать вихрь воображения у поверхности земли, возносящий вверх. Беспочвенная фантазия ничего общего не имеет с конструктивной симуляцией. Перефразируя Бодрийяра («Simulacres et simulation»), определим симуляцию так:

Симуляция – это порождение псевдо-реальности посредством символического моделирования реальности, без копирования и повторения реальности.

Моделирование и расчет позволяют найти такую симуляцию реальности, которая может воплотиться в реальности. При этом исчезает самое существенное – различие между симуляцией и реальностью, между реальностью и концептом реальности. Заблуждений, в таком случае, нет и быть не может. Роскошь блуждания есть привилегия субъекта, которого нет.

Истина – продукт симуляции. Реальность – это не более чем эффект симуляции.

Реальное производится и может быть воспроизведено несметное количество раз. Симуляция, в отличие от имитации и фальсификации, не имеет ничего общего с воспроизводством реальности. Симуляция не просто предваряет реальность, но направляет реальность на свой путь:

«Симуллкр столь хорошо симулирует реальность, что начинает эффективно ее регулировать» (Ж. Бодрийяр).

Реальность стимулирует появление симулякров, а симулякры регулируют изменение реальности. Эта петля есть суть современной производящей деятельности человека. В своем исходном значении слово «производить» («producere») вовсе не означало изготавливать нечто материальное. Согласно Бодрийяру («Забыть Фуко»), оно значило «делать видимым», «показывать», «выделять» или «предъявлять». Найти, выследить, схватить – вот смысл добывающей деятельности первобытных охотников. Позже слово «producere» стало означать изготовление по образу и подобию оригинала. В Библии говорится, что Господь создал человека «по образу Своему и подобию». Такое воспроизведение не имеет ничего общего с подделкой. В давние времена никакая копия не была подделкой. Любая вещь представляла собой хорошее или плохое воспроизведение того, что так или иначе есть в природе.

Однако со временем производство отдалялось все дальше и дальше от природных аналогов. Наконец, и вовсе от них оторвалось. Теперь, все чаще, исходный образец не имеет аналогов в природе. Сдвиг от открытия к изобретению изменил отношение к копии. До XIX века изготовление копии представляло собой вполне законную практику.

Однако все переменилось. В наши дни копия – вне закона. Она угрожает серийному производству. Весь смысл серийного производства – производство массы одинаковых вещей. Отличия между массовым продуктом и его прототипом не допускаются. Если так, то прототип обретает ценность. За него надо платить.

Пиратское производство подделок наносит удар по конкурентной способности легального производителя, но одновременно с этим ограничивает его жадность. Уйти от пиратского преследования можно только прибавив скорость. Товар устаревает и заменяется новым быстрее, чем появляется пиратская копия товара. Скорость внедрения нового товара растет и приближается к скорости процессов производства, продвижения и распределения товаров.