Вячеслав Буланов - Основы социально-экономической теории развития человека. Монография

Для того чтобы подойти ближе к ответу на поставленные вопросы, целесообразно вспомнить как определяется само явление – экономика, экономическая система, какое место в ней отводится социальной сфере.

Так, в Большом экономическом словаре дается следующее определение: экономика (в переводе с греческого) означает искусство ведения хозяйства, домоводство [11, с. 1333]. А домоводство включат в себя все аспекты ведения хозяйства, а не только экономические. Б. А. Райсберг и Е. Б. Стародубцева отмечают, что «в отраслевой структуре экономики принято выделять две группы отраслей: отрасли материального производстваи отрасли социально-культурной сферыили нематериального производства, которое в советской экономической науке принято было именовать отраслями непроизводственной сферы. Термин «непроизводственная сфера» крайне неудачен» [12, с. 30].

На наш взгляд, более четко просматривается взаимосвязь производственной и социальной сфер, производства материального богатства и развитие человека в определении экономики, данном английским экономистом, основоположником неоклассического направления А. Маршаллом. Он пишет: «Политическая экономия, или экономическая наука (Economics) занимается исследованием нормальной жизнедеятельности человеческого общества; она изучает ту сферу индивидуальных и общественных действий, которая теснейшим образом связана с созданием и использованием материальных основ благосостояния». А дальше продолжает: «Следовательно, она, с одной стороны, представляет собой исследование богатства, а с другой – образует часть исследования человека» [13. А., с. 56]. И еще одно замечание, важное для рассматриваемой нами проблемы, следует привести: «Экономическая наука занимается изучением того, как люди существуют, развиваются и о чем они думают в своей повседневной жизни. Но предметом ее исследований являются главным образом те побудительные мотивы, которые наиболее сильно и наиболее устойчиво воздействуют на поведение человека в хозяйственной сфере его жизни» и что «главные мотивы хозяйственной жизни могут быть косвенно измерены в деньгах» [13. А., с. 69].

Таким образом, А. Маршалл, хотя и не говорит прямо о том, что предметом политической экономии является развитие человека, но он расширяет предмет исследования экономической науки, включая в него наряду с рассмотрением проблем создания и использования материального богатства исследование развития человека, прежде всего изучение тех побудительных мотивов, которые наиболее устойчиво воздействуют на поведение реального человека в хозяйственной сфере его жизни, а не абстрактного «экономического человека», руководствующего только максимизацией прибыли. Следовательно, А. Маршалл обогащает экономическую науку новыми подходами, которых не было в классической политической экономии, в частности субъективно-психологическим подходом (экономисты имеют дело не только с человеком, руководствующимся экономическими мотивами, но и «с человеком, которому присущи как тщеславие и беспечность, так и чувство наслаждения самим процессом хорошего выполнения своей работы или готовность принести себя в жертву ради семьи, соседей или своей страны, которому не чужда тяга к добродетельному образу жизни ради собственных достоинств последнего») [13. А., с. 83]. Из этих высказываний А. Маршалла можно сделать вывод о том, что экономическая наука должна изучать не только производство материального богатства как такового, но и сам процесс труда и образ жизни человека, его психологическое и морально-нравственное состояние. Сегодня, спустя 100 лет, это становится все более очевидным.

Вместе с тем последние аспекты характеристики качеств человека А. Маршалл ограничивал теми сторонами его жизни, «где действие побудительных мотивов столь постоянно, что оно может быть предсказано и где оценку их силы можно проверить по их последствиям» [13. А., с. 83]. Отсюда выведение им экономических законов из рационального поведения отдельных экономических единиц в условиях хозяйствования при ограниченных ресурсах. На этот подход А. Маршалла обращает внимание читателей Г. Н. Сорвина. Она пишет: «По-видимому, труд о побудительных мотивах человека, руководствующегося не только эгоизмом, не только холодным хозяйственным, денежным расчетом, но и другими мотивами, еще ждет своего создателя» [14, с. 51]. В известной степени этот пробел восполняет учебник «Курс экономической теории» под общей редакцией проф. Чепурина М. Н., проф. Киселевой Е. А., в котором заявлено: «С самого начала курса экономической теории мы должны ясно представлять себе, что будем изучать «экономическое поведение людей» [15, с. 15].

Но, видимо, основной заслугой А. Маршалла перед экономической наукой была разработка теории спроса и предложения, которая нашла поддержку у западных, а затем и значительной части экономистов всего мира. Маршаллу удалось довольно удачно соединить теорию трудовой стоимости (в трактовке Д. Рикардо) с теорией предельной полезности, разрабатываемой многими экономическими школами в ХIХ в., особенно австрийской субъективно-психологической школой предельной полезности (К. Менгер, Е. Бем-Баверк, Ф. Визер) и кембриджской (англо-американской) школой (У. С. Джевонс и др.).

Представители субъективного направления разработки экономической теории исходили из того, что анализ экономических процессов следует начинать с изучения потребностей людей и полезности благ. Под полезностью они понимали способность потребительских свойств товара удовлетворять чью-либо потребность (нужду). При этом различали общую полезность (зависит от потребительских свойств товара) и конкретную полезность (зависит от полезности, которую эти блага способны дать данному лицу). Степень конкретной полезности благ зависит от степени редкости того или иного блага [16, с. 141, 143.]. На цену (и на спрос) влияет именно конкретная полезность. Или, как отмечают Жид Ш. и Риш Ш.: «Полезность является функцией количества. А степень полезности и есть то, что называется ценностью» [16, с.142].

По Менгеру, ценность товаров в рыночной экономике обусловливается не количеством трудовых затрат, не издержками, а предельной полезностью [16, с. 152]. Поэтому представители австрийской школы отрицали экономическую категорию стоимости товаров, которая измеряется затратами труда. Однако отказавшись от анализа производства и перейдя к анализу потребления, представители школы предельной полезности потеряли объективный критерий – трудовые затраты.

Другой представитель австрийской школы Ф. Визер выдвинул теорию альтернативных издержек. Ее суть заключается в следующем: ценность производительных средств, принимающих форму издержек, определяется не величиной затрат на их производство, а ценностью продукта, который будет изготовлен с использованием этих средств, т. е. издержки по Визеру – это не затраты, а вмененная (предполагаемая) полезность средств производства или своего рода компенсация за отказ от иного использования [16, с. 152].