Нин Ван - Как Китай стал капиталистическим

В общем и целом предприятия быстро откликнулись на нововведения. Получив право самостоятельно принимать управленческие решения, они увеличили объем производства и повысили свою эффективность. В результате доходы рабочих возросли (до этого в течение многих лет им не повышали зарплату). В конце 1980 года была введена система контрактов, устанавливающих компетенцию руководителя. Она, с одной стороны, гарантировала менеджерам высшего звена независимость, а с другой – подробно описывала их обязанности. На стратегическом уровне самое важное, непреходящее наследие реформы состояло в том, что она покончила с монополией централизованного планирования в организации промышленного производства. Государственные предприятия, выполнив план, могли сами решать, что им производить. Благодаря этому социалистическая экономика сумела «перерасти план» (Naughton 1995) [84] Как указывает Нотон, это выражение может иметь два значения. Во-первых, речь может идти о такой стратегии реформ, которая была сознательно разработана китайским правительством: предполагалось сохранять централизованное планирование, допуская рост рыночных сил с тем, чтобы по прошествии времени «план пропорционально уменьшился, его значимость снизилась, пока экономика постепенно не перерастет план» (Naughton 1995: 8). Во-вторых, это выражение может означать, что развитие китайской экономики пошло по пути, который не входил в планы властей, и экономическая реформа вышла «за рамки плана» (Ibid., 23). Нотон, по всей видимости, придерживается первой интерпретации, как и многие другие исследователи (Ibid., 8), хотя сам же признает, что его фраза «может быть понята» в другом смысле (Ibid., 22–23). Мы считаем, что первое толкование распространяется на часть преобразований, инициированных китайским правительством, – например, на реформу предприятий, – но в целом процессу реформ больше соответствует вторая интерпретация. . Когда государственные предприятия начали производить товары, не предусмотренные Госпланом, они превратились в субъекты рынка. Отсюда проистекает характерная особенность китайской экономической реформы, известная как «двухрельсовая система», – сосуществование в государственном секторе экономики как централизованного планового регулирования, так и рыночных элементов (Wu Jinglian 2005: 68–71) [85] Самый удачный анализ «двухрельсового механизма» экономики представили Лау, Цзянь и Ролан (Lau, Qian Tingyi, Roland 2000). Ранняя оценка – в критическом духе – содержится в книге У и Чжао (Wu Jinglian, Zhao Renwei 1987). . В результате доминирование государственного сектора и отсутствие широкомасштабной приватизации не стали препятствием на пути возникновения рыночных механизмов.

Однако, несмотря на успехи в деле реформирования промышленности, состояние экономики практически не улучшилось – по крайней мере судя по стандартным краткосрочным макроэкономическим показателям. Напротив, с тех пор как предприятия стали удерживать часть прибыли для дальнейшего инвестирования и выплаты компенсации сотрудникам, налоговые поступления в государственный бюджет сократились. Наметился дефицит бюджета, забрезжила угроза инфляции. В 1979 году дефицит достиг беспрецедентного, внушающего тревогу уровня – 17 миллиардов юаней; показатель оставался высоким на протяжении последующего года (12,8 миллиарда). Сводный индекс цен в 1980-м вырос на 6 %; в городах рост превысил 8 % [86] Данные можно посмотреть у Оюэ Муцяо (Xue Muqiao 1996: 281–282). . Китайское правительство, привыкшее к колебаниям индекса вокруг отметки 1 %, было обеспокоено уровнем инфляции, которую считало капиталистическим злом. Китайская экономика еще не полностью оправилась после финансовых проблем, вызванных «скачком вовне», так что дефицит бюджета или инфляция могли с легкостью пустить ее под откос, заодно подорвав политическую стабильность. Китайские власти были вынуждены скорректировать экономический курс и приостановить реформы. Первая волна преобразований, последовавших за Третьим пленумом, вызвала разочарование: настоящего прорыва не получилось.

Инициированные государством реформы застопорились. Но понемногу на обочине социалистической экономики забрезжили настоящие перемены. Самые важные сдвиги происходили не в сердцевине экономики, а на ее периферии, слабо контролировавшейся государством. И первопроходцами тут были не государственные предприятия – привилегированные экономические агенты, гордость социализма, – а обездоленные, оставшиеся не у дел маргиналы. Находясь у самого подножия бюрократической пирамиды, вдали от Госплана, они больше других пострадали от системы. Тем не менее именно на обочине китайской экономики произошла серия революций, в результате которых частные предприниматели вновь заняли достойное место в экономике, а страна встала на путь рыночных преобразований. Китай стал капиталистическим благодаря периферийным революциям.

Важнейшая из этих революций произошла в сельском хозяйстве – наиболее ослабленном секторе китайской экономики, сильно пострадавшем при Мао Цзэдуне, особенно от катастрофических последствий «большого скачка». По сравнению с промышленностью аграрная сфера хронически недофинансировалась. Хуже того, прибыль от сельскохозяйственной деятельности направлялась на субсидирование индустриализации – посредством навязанной крестьянам экономии и занижения цен на сельскохозяйственную продукцию. По этой причине большая часть сельского населения была вынуждена голодать, что представляло угрозу для китайских властей во время правления Мао Цзэдуна. Коммюнике 1978 года признало существование этих проблем. В 1979 году китайское правительство значительно повысило закупочные цены на основные виды сельхозпродукции и субсидировало применение химических удобрений, чтобы оживить аграрное производство. Меры оказались довольно эффективными: объем производства вырос.

Однако настоящая аграрная реформа – деколлективиза-ция и введение системы производственной ответственности крестьянских хозяйств – шла снизу вверх.

Частное фермерство в постмаоистском Китае зародилось в уезде Пэнси провинции Оычуань – в деревне Гора Девяти Драконов [87] Описание этого случая частного фермерства можно найти в сборнике статей «Oan Wei Tian Xia Xiang» [ «Осмелиться стать первым в мире»], посвященном экономическим экспериментам, впервые поставленным в Оычуани (Provincial Propaganda Department 2008). . Эта деревня была одной из самых бедных в коммуне Цюньли: в районе ее называли «деревней попрошаек». Сентябрьским вечером 1976 года Дэн Тяньюань, секретарь партийной ячейки коммуны, собрал небольшую группу кадровых работников, чтобы обсудить с ними производственные проблемы в деревне. Спорили долго и страстно. В конце концов партийцы договорились опробовать частное фермерство, чтобы решить стоявшие перед колхозом проблемы управления и стимулирования. Осознавая все политические риски, собрание постановило выделить крестьянским хозяйствам в двух производственных бригадах малоплодородные земли, а на остальных территориях придерживаться коллективного хозяйствования. В тот год частные хозяйства собрали с малоплодородных земель в три раза больше, чем колхозники с плодородных. На следующий год площадь земли, отданной под частное фермерство, и количество производственных бригад, получивших участки, выросли. К 1978 году – до того как в Пекине состоялся Третий пленум ЦК КПК – вся коммуна перешла на частное хозяйствование, однако держала это в тайне от местных органов власти. В 1979 году уездные власти провели собрание, на котором обсудили наметившиеся в сельском хозяйстве улучшения, и Дэн Тяньюань раскрыл секрет успеха в деревне Гора Девяти Драконов. Секретарь уездной партийной организации одобрил начинание. В 1980 году в отличившуюся деревню пожаловала делегация из министерства сельского и лесного хозяйства. Глава делегации, в целом возражавший против частного фермерства, похвалил Дэн Тяньюаня за повышение производительности труда и даже предложил сделать деревню экспериментальной площадкой для новой практики.