Алексей Сокин - Проблемы западноевропейской морской торговли XIII – XV века в освещении российской медиевистики

Пополнение городской казны осуществлялось за счет прямых и косвенных налогов, причем, и те, и другие, как считал Н. Н. Любович, магистраты старались собирать независимо от короля или своего ландсхерра, что, в свою очередь, расширяло их финансовые возможности и политические свободы. Особенно охотно магистраты устанавливали косвенные налоги, по которым, на наш взгляд, можно определить наиболее доходные статьи средневековой торговли. Наибольший доход приносило обложение напитков (вина, меда, пива) и муки. «В Северной Германии, которая не производила своего вина, только немногие города получали большой доход с акциза с него, как, например, Кельн, который старался захватить в свои руки всю торговлю вином с землями, лежащими вниз по течению Рейна, и с ганзейскими городами» [122]. Вообще вино для подавляющей массы северогерманских городов было дорогим напитком, и нередко торговля им была монополией городского управления. Крупную прибыль приносили также акцизы с муки. Акциз «взимался обыкновенно с зерна, предназначаемого к помолу. Поэтому, сдача зерна на мельницу была подчинена строгому контролю, равно как и мельники, чтобы не допустить каких-либо злоупотреблений относительно мучного налога» [123]. Взимались акцизы и с других пищевых продуктов (мяса, рыбы, масла и др.).

Другими источниками пополнения городского бюджета были, по мнению Любовича, таможенные пошлины, чеканка монеты, вступительные взносы новоиспеченных бюргеров, различные сборы, связанные с использованием подъемного крана, городских весов и т. д. Например, «взимавшаяся за пользование ими [подъемными кранами – С.А.] плата принесла в 1379 г. Кельну сумму, которая составила 3,99 % всех его доходов» [124]. Однако, средневековые города, несмотря на такой большой оборот денежных средств, нередко являлись крупными должниками, что, как считал Н. Н. Любович, отнюдь не мешало, а, наоборот, способствовало развитию городов и городского хозяйства: «… не всегда успевали города выйти благополучно из финансовых затруднений и выполнить свои обязательства по отношению к кредиторам. Еще реже можно было встретить города, которые могли обходиться без займов. Это удавалось до некоторой степени иным швейцарским городам… Многие же города Германии в указанное нами время должны были не раз объявлять себя банкротами» [125].

Таким образом, историки рассматривали развитие морской торговли в XIII–XV вв. в тесной взаимосвязи с возникновением и развитием городов. Города представляли важную часть средневековой торговли, т. к. именно здесь зарождались основы нового торгового права, т. к. именно здесь концентрировались все необходимые элементы торговли. О торговом значении городов свидетельствовали и их внутренняя структура, и их внутренняя политика, направленные на защиту купеческих интересов. Возросшая роль торговли, торговых отношений в эти века способствовали и росту городов, достижению их относительной политической свободы и даже складыванию таких крупных союзов во главе с городами, которые активно включались в борьбу за раздел сферы влияния на морях.

Другой волнующей всех проблемой была история возникновения и развития крупного торгового союза – Великой Немецкой Ганзы. Эту тему не могли обойти вниманием все дореволюционные историки, обращавшиеся к проблеме средневековой торговли. Любые купеческие союзы или общества рассматривались на примере Ганзы.

Первоначально остановимся на точке зрения приват-доцента Московского университета Виктора Михайловского (1846–1904), автора LXII раздела «Книги для чтения по истории средних веков» под редакцией Павла Виноградова, который рассматривал историю создания и внутреннее устройство крупного торгового союза XIV–XV вв. – Ганзы. По его мнению, два центра торговли, сложившиеся на Севере и Юге Западной Европы, не были изолированы друг от друга, а соединялись несколькими сухопутными и речными путями и одним морским маршрутом, проходившим «от Гибралтарского пролива по океану и Ламаншу» [126]. Если на юге, в Средиземноморье, первенство в морской торговле принадлежало итальянским городам: Венеции, Генуе и Пизе, то на севере – Великой Немецкой Ганзе, купеческому товариществу, объединявшему первоначально 90 северных немецких городских общин и разросшемуся впоследствии до очень крупных размеров: «Если взять Новгород на востоке, Лондон на западе, Берген в Норвегии на севере, то на всем пространстве между этими тремя пунктами в XIV и XV столетиях влияние союза нижненемецких городов, известного под названием Ганзы, чувствовалось не только в делах торговых, но даже и в политических. Вдоль Немецкого (Северного – А.С.) и Балтийского морей по низовьям Рейна, Эмса, Везера, Эльбы, Одера, Вислы и Западной Двины, кончая устьями Наровы (Нарвы – А.С.), и притом довольно далеко внутрь страны, многочисленные города входили в состав торгового братства, гордившегося господством на морях и на суше… Среди ганзейских городов, управляемых могущественным и богатым купечеством, особенно выдавались: Амстердам, Кельн, Бремен, Гамбург – в области Немецкого моря, и Любек. Вендские города, Данциг, Рига, Висби на острове Готланде – в бассейне Балтийского моря, и Магдебург с Бреславлем в глубине германской земли» [127]. «Ганза покрыла целою сетью договоров, заключенных в течении XIV и XV столетий, обширное пространство от Пиренейского полуострова до гранитных берегов Финляндии» [128]. Достаточно много рассуждений существовало в исторической литературе по поводу самого термина «Ганза». Ф. Я. Фортинский обращался к изучению истории происхождения этого термина, в результате чего приходил к осторожному предположению, что он, вопреки мнению большинства исследователей, не немецкого, а славянского происхождения и означает «уз» или «союз». «Где впервые это слово было приложено к обозначению купеческого общества и подано как право торговли и вступления в купеческую гильдию, и откуда оно пошло гулять по свету, – задавал риторический вопрос Фортинский, – Его находят и во французских, и в немецких, и в английских, и в нидерландских документах XII в. с тем же самым значением», но происхождение этого термина до сих пор не установлено. В. Михайловский давал несколько упрощенную трактовку этого термина: «Ганзою называлось купеческое товарищество, известным образом организованное» и направленное «на преследование исключительно торговых целей» [129]. А. К. Дживелегов выделял несколько значений этого термина. «В Англии он означает не только торговую ассоциацию, но и совокупность торговых прав, которыми она сама пользуется и которые уступает другим; наконец, hanse может означать ту сумму денег, за которую местная гильдия уступает свои права чужестранным или туземным купцам» [130]. При этом А. К. Дживелегов не видел принципиальной разницы между двумя терминами: ганза и гильдия. «Гильдия – это союз купцов, который ставит своей целью получение торговых привилегий и осуществление их в своем городе и в других городах… Ганза – термин, имеющий много значений в средневековом торгом праве, но чаще всего под ним подразумевают купеческое общество» [131]. Однако, несмотря на весь спектр точек зрения, все исследователи были единодушны в том, что Ганза ассоциировалась в большей степени с Великой Немецкой Ганзой, или в редких случаях с Брюггской.