Ричард Овери - Сталин и Гитлер

Гитлеровский режим также вознамерился лишить работников наемного труда их влияния и прав, которыми они ранее пользовались. На следующий день после празднования Майского дня в 1933 году правительство распустило основную профсоюзную организацию – Свободные Германские профсоюзы, оккупировало всех их офисы с помощью сил СА и секвестировало все их фонды. Католические христианские профсоюзы были ликвидированы позже, 24 июня. Профсоюзных лидеров арестовали и отправили в лагеря и тюрьмы. 10 мая организация и ее фонды были поглощены общенациональным Германским трудовым фронтом, в обязанности которого не входило представлять напрямую интересы трудящихся и способствовать повышению их заработной платы. Эти функции перешли к новому государственному уполномоченному органу – Трудовому тресту, в чьи обязанности входило устанавливать договорной уровень заработной платы под контролем министра труда и без обращения к самим работникам. В мае 1933 года все забастовки были официально объявлены вне закона; законом от 4 апреля рабочие советы были отменены. Новые трудовые отношения официально устанавливались законом «Об упорядочении национального труда», опубликованным 20 января 1934 года и составленным на основе проекта мэра Лейпцига и будущего лидера сопротивления Карла Герделера. Закон устанавливал для германских менеджеров те же самые абсолютные полномочия, которыми были наделены их советские визави. Завод «Führer» был способен создать условия работы и настоять на том уровне зарплаты, который был согласован Трестом. Зарплата была установлена на уровне времен депрессии и менялась очень незначительно в течение всего периода диктатуры. Советы рабочих были заменены на всех предприятиях с числом персонала больше двадцати человек на новые «трастовые советы», номинально избираемые на основе списка благонадежных кандидатов, которые составлялись менеджерами совместно с партийными ячейками на заводе 17. Трудовая дисциплина была ужесточена и в 1935 году была внедрена трудовая книжка для того, чтобы можно было отслеживать распределение рабочей силы. Новое законодательство давало работодателям в сталелитейной и металлургической промышленности, инженерной сфере, строительстве и сельском хозяйстве право запрещать рабочим менять место работы, с тем чтобы ограничивать текучесть кадров, а в 1938 году был узаконен государственный призыв рабочих для выполнения задач, имеющих особую важность для нации 18.

Ограничение прав рабочих, усиление трудовой дисциплины, расширение полномочий властей и отмена механизма достижения договоренностей об уровне заработной платы сочетались с неблагоприятной политикой оплаты труда и регулярным дефицитом продуктов и потребительских товаров, которые в итоге поставили большую часть советских и немецких рабочих на уровень немногим лучший, чем тот, что был накануне Первой мировой войны. Столь явное ухудшение положения вызвало недовольство и спровоцировало оппозицию среди рабочих в обеих странах, однако политический эффект этой оппозиции был очень скромным, а возможности защитить интересы трудящихся были очень ограничены. В Германии общая забастовка, которой так опасались власти, так и не состоялась, поскольку в первые недели диктатуры и социал-демократы, и демократическая партия, и профсоюзное движение решили, что лучшее – враг хорошего. Существовало широко распространенное, однако не совсем иррациональное ожидание того, что гитлеровское правительство будет в свою очередь сброшено и уже ослабленному профсоюзному движению конфронтация с режимом, совершенно очевидно настроенным подавлять любые признаки сопротивления, не сулит ничего хорошего. «Организация, а не демонстрация – вот слово сегодняшнего дня», – заявил глава профсоюзного движения Теодор Липарт в день, когда Гитлер был избран главой государства 19. В марте профсоюзы начали переговоры с ячейкой национал-социалистов на одном предприятии, чтобы прощупать возможности создания единого, независимого профсоюза. Когда 2 мая лидеры профсоюза были арестованы или уволены с работы, организованное рабочее движение не предприняло практически ничего, чтобы сохранить свою суть 20. После ликвидации союзов по всей Германии сохранились небольшие ячейки их активистов. Летом 1933 года была предпринята попытка основать подпольное руководство для возрождения профсоюзов рейха, основанное на неформальных контактах между членами союза, главным образом работающих в металлургии и железнодорожном секторе, а также среди портовых рабочих Гамбурга. Но летом 1935 года эта сеть была разгромлена гестапо. Коммунисты пытались создать альтернативную Объединенную революционную оппозицию в Берлине и Гамбурге, издавая газеты и рекрутируя членов, однако и сюда в 1934 году проникли агенты гестапо. В Гамбурге 800 рабочих были арестованы. Последняя волна арестов прошла к концу 1937 года, когда была уничтожена сеть железнодорожных профсоюзов, насчитывавшая до 1500 членов. В декабре все они были отправлены на длительные сроки в тюрьмы 21.

Запрещенные политические партии также основали подпольные сети для поддержания основного ядра организации в ожидании момента, когда гитлеровское правительство падет. Многие социал-демократы надеялись, что они смогут выжить, как это сделали их деды в условиях антисоциалистического законодательства времен Бисмарка в 1880-х годах. Они оставались в целом более пассивными по сравнению с бывшими коммунистами. Активность оппозиции была подавлена эффективными действиями полиции. Из 422 руководителей коммунистической партии 219 были к осени 1935 года арестованы и осуждены, 125 человек эмигрировали, 24 были убиты и 42 покинули партию. Из 60 000 оставшихся членов 18 423 были осуждены в период между 1933 и 1935 годами 22. Коммунистическая сеть была небольшой, разбросанной и весьма уязвимой. В Бадене, например, первичная коммунистическая организации сохранялась в Маннхейме, наряду с местным региональным комитетом, до того как в 1935 году полиция разгромила ее. Характер деятельности этих организаций регулярно фиксировался в бюллетенях гестапо, издаваемых в головном региональном офисе в Карлсруэ. Отчеты за октябрь 1934 года свидетельствуют об ограниченной пропагандистской деятельности, главным образом из «уст в уста», наряду с распространением нескольких листовок. Коммунистическая газета «Маленький красный флаг» появилась на краткий миг в Оберхаузене, но все закончилось тем, что 12 бывших членов коммунистической партии были арестованы и получили опыт краткого пребывания в специальном заключении. Рабочий, которого застали с экземпляром родительской газеты «Красный флаг» был арестован. Однако вся остальная деятельность едва ли носила революционный характер: в Маннхейме крестьянин был арестован за то, что назвал Гитлера негодяем; бывшего коммуниста из Гейдельберга отправили в концлагерь за то, что он высказался во всеуслышание, что он «коммунист и останется им навсегда, пока будет жить»; в Констанце арестовали женщину 23за то, что она контрабандно ввезла швейцарские газеты – «Свобода» и «Революционер» – количеством экземпляров 2000 или больше, но и здесь, согласно активисту, прошедшему обучение в Москве, полицейские пропустили остатки организации, в которой «независимая деятельность» практически не направлялась или направлялась только в незначительной степени». В 1934 году эта сеть также была разгромлена 24.