Вячеслав Летуновский - Менеджмент по-спартански. Железная воля

Андроклид, спартанец с изувеченной ногой, встал в строй воинов. Когда некоторые стали возражать, ссылаясь на его увечье, он сказал: «Сражаться ведь придется с выстроившимися против нас врагами, стоя на месте, а не убегая».

Антиох, в бытность эфором, услыхав, что Филипп дал мессенцам землю, спросил: «Дал ли он им также силу, чтобы, сражаясь, ее удерживать?»

Афинский стратег заманил спартанского полководца Бианта в засаду, и воины спрашивали полководца, что теперь делать. «А что еще остается, — отвечал Биант, — кроме как вам спасаться, а мне умереть, сражаясь?»

Когда составитель хора поставил Дамонида с краю, тот воскликнул: «Хорошо, о хорег, что ты нашел способ сделать почетным это малопочетное место».

Эпэнет говорил, что лживость лежит в основе всех проступков и преступлений.

Услышав, что какие-то люди хвалят чужую жену, Евбед не одобрил этого, а сказал: «Люди посторонние вообще не должны судить о достоинствах чужих жен».

Во время пребывания Геронда в Афинах некий человек там был арестован по закону о праздности. Геронд попросил показать ему человека, наказанного за то, что он вел себя так, как подобает свободному.

Как-то Феарид точил свой меч. Его спросили, достаточно ли он остер. «Острее злословия», — ответил он.

Осужденный эфорами на смерть, Фектамен шел с суда улыбаясь. Кто-то из присутствующих спросил его, неужели он до такой степени презирает спартанские законы. «Нет, — сказал он, — но я радуюсь, что я понесу это наказание, ни у кого ничего не попросив и никому не оставшись обязанным».

Когда кто-то сообщил Лохагу, отцу Полиэнида и Сирона, что один из его сыновей погиб, отец сказал: «Я давно знал, что он смертен».

Когда Намерт был отправлен послом за пределы государства, какой-то чужеземец стал восхвалять его за то, что у него много друзей. Намерт спросил, знает ли он, чем проверяют, действительно ли человек имеет много друзей, и, когда тот пожелал узнать, ответил: «Несчастьем».

Однажды, когда самосские послы говорили чересчур долго, спартанцы сказали им: «Первую часть вашей речи мы забыли, а последующую не поняли, так как забыли первую».

Когда оратор, растянувший свою речь надолго, потребовал ответа, чтобы передать его своим согражданам, спартанцы сказали: «Передай им, что ты еле-еле закончил речь, а мы едва дослушали».

Отвечая фиванцам, которые о чем-то спорили с ними, спартанцы сказали: «Надо иметь или больше сил, или меньше претензий».

Одного спартанца спросили, для чего он носит такую длинную бороду. «Для того, — ответил тот, — чтобы, видя свои седые волосы, не сделать чего-либо недостойного их».

Другого спросили: «Почему вы пользуетесь короткими мечами?» «Чтобы быть ближе к врагу», — гласил ответ.

Когда кто-то говорил, что аргосские воины храбро сражаются, спартанец подхватил: «Да. Под Троей».

Другой, услышав, как некоторые говорят, что, бывает, в конце обеда их вынуждают пить вино, спросил: «А что, есть вас тоже вынуждают?»

Когда Пиндар написал: Афины — оплот Эллады, какой-то спартанец сказал, что, пожалуй, Эллада погибнет, имея такой оплот.

Кто-то, рассматривая картину, где были нарисованы афиняне, убивающие спартанцев, воскликнул: «Однако эти афиняне храбрецы!» Спартанец, перебив его, добавил: «На картине».

Одному человеку нравилась всякая клевета и ругань. Спартанец предупредил его: «Перестань терзать слух, прохаживаясь на наш счет».

Однажды человека наказывали, а тот отговаривался тем, что прегрешил невольно. «Невольное и неси наказание», — сказал спартанец.

Один спартанец увидел, как люди восседают в отхожем месте на креслах. «Да не случится, — сказал он, — и мне восседать тут, где даже не встать, чтобы уступить место старшему».

Как-то во время пребывания в Спарте нескольких хиосцев они, пообедав в зале эфоров, оставили на полу следы рвоты и даже справили нужду на кресла, на которых сидели. Сперва спартанцы провели тщательное расследование, не сделал ли это кто из сограждан, но когда выяснилось, что это были хиосцы, то через глашатая объявили: «Хиосцам разрешается гадить».

Когда кто-то увидел, что чрезвычайно твердый миндаль продают по двойной цене, он спросил: «Не стали ли у вас камни редкостью?»

Один спартанец, ощипав соловья и обнаружив в нем совсем мало мяса, сказал: «Да ты просто голос и ничего больше».

Однажды спартанец в сильный мороз, увидав обнимавшего бронзовую статую киника Диогена, спросил, не холодно ли ему. Когда тот отрицал это, спартанец удивился. «Чего же ради, — спросил он, — тогда ты стараешься?»

Когда некий спартанец обвинил жителя Метапонта в трусости, тот сказал: «Однако мы, метапонтцы, захватили немало чужой земли». «Выходит, вы не только трусливы, но и несправедливы», — заметил спартанец.

Какой-то посетивший Спарту иноземец, простояв некоторое время на одной ноге, обратился к спартанцу: «Не думаю, что ты, спартанец, сможешь простоять столько времени». Тот подтвердил это, сказав: «Нет, конечно. Но любой гусь может».

Когда какой-то человек похвалялся искусством красноречия, спартанец сказал: «Клянусь богами, нет и никогда не будет искусства, не основанного на истине».

Однажды какой-то аргосец хвастался, что на их земле немало спартанских могил. Спартанец заметил: «Зато на нашей не встретишь ни одной аргосской». Ведь спартанцы много раз вторгались в Аргос, а аргосцы никогда не пересекали границ Лакедемона.

Один спартанец попал в плен и был выставлен на продажу. Когда глашатай объявил: «Продаю лаконца», тот заставил его замолчать, потребовав, чтобы он кричал: «Продаю военнопленного».

Однажды Лисимах спросил одного из своих воинов, не из илотов ли он. «Уж не думаешь ли ты, — отвечал тот, — что за те четыре обола, которые ты платишь, к тебе наймется настоящий спартанец?»

Когда фиванцы победили при Левктрах лакедемонян и дошли до самого Еврота, один из них, расхваставшись, сказал: «Интересно, где же это теперь спартанцы?» Захваченный в плен спартанец ответил: «Их здесь нет. Иначе не было бы вас».