Алан Фокс - Инструменты развития. Правила счастливой жизни, успеха и крепких отношений

Хорошо там, где мы есть прямо сейчас. И это правда. Исследования показывают, что через год после выигрыша в лотерею люди не счастливее, чем до выигрыша. Ничто не меняется навсегда. Согласно другим исследованиям, через год после того, как человек стал инвалидом на всю жизнь, он почти так же счастлив, как до травмы. Внезапно став инвалидом, он разбирается, как приспособиться к новой ситуации, и его психика не ломается. Когда-то я беспокоился, сохранит ли моя жизнь смысл, если я ослепну. Я задавался этим вопросом в 20–30 лет. Сегодня я знаю, что упорно продолжал бы жить.

Возможно ли, что когда-то ваше положение улучшится? Возможно. Но если подумать хорошенько и все взвесить, вы должны обнаружить, что вам и сегодня довольно хорошо.

Хорошо там, где мы есть.

В эпоху инкаунтер-групп было популярно одно упражнение, которое я выполнил только раз, – упасть спиной назад на руки других участников группы. Считалось, что оно помогает укрепить доверие. Насколько я знаю, это называется доверяющим падением.

Хочу подчеркнуть: я был уверен, что участники группы, стоявшие за мной, искренне желали меня поймать. Я не сомневался в их намерении смягчить мое падение и не дать мне разбить голову об пол. Правда, я немного недоумевал, почему именно меня попросили сделать это первым. Я со своим центнером веса должен был упасть навзничь на руки шести-семи мужчин и женщин – а вдруг у них не хватит сил? А что если они случайно меня уронят? Ведь никто из них не походил на бодибилдера или спасателя.

Но я все равно упал им на руки. Правда, давление коллектива – мощная штука?

Поймали ли они меня? Да. Немного неаккуратно, но, как часто говорит моя жена, удачная посадка самолета – та, после которой можно уйти своими ногами.

Сделал бы я это опять? Да, но только если бы меня ловили подготовленные, сильные люди.

Хорошо. Что я пытаюсь этим сказать? Я предлагаю вам падать в руки судьбы и признаю, что с немалым страхом падаю на руки друзьям.

Но, может быть, такое падение вас не пугает. Об этом я и говорю. Вы способны выбрать ту часть судьбы, которая вас не пугает или пугает меньше всего; или же ваша цель настолько важна, что страх не имеет значения. Это похоже на прыжок с обрыва ради спасения собственной жизни, как в вестернах.

Я легко составлю список, начиная с областей, которые меня не пугают, и заканчивая теми, где ужас парализует меня. И, представьте себе, на первых местах этого списка – с отсутствием страха – оказались бы мои наибольшие успехи. Деньги меня никогда не пугали, и в этой сфере я проявляю себя блестяще. А что попало бы на последние места списка? Действия, которые я никогда не пробовал совершать (например, прыжок с парашютом), или места, где не бывал (зоны военных действий).

Проверим эту теорию.

Я откровенно говорю, что по какой-то причине не боюсь и никогда не боялся денег. Это не значит, будто я о них мало думаю или они меня не беспокоят. Конечно, я много планирую и часто составляю бюджеты. Я имею в виду, что, приняв как можно больше мер ради благоприятного результата (проведя подготовку и построив планы), я не боюсь неудачи, возможность которой сохраняется всегда.

Как я отметил в одной из предыдущих глав, когда-то мы с партнером-юристом по моему настоянию покупали арендное жилье и многоквартирные дома, а потом продавали их клиентам. Я часто оказывался в положении, когда обещал осуществить начальный платеж в размере двух или пяти тысяч долларов через 30 или 60 дней, не имея конкретного источника этих средств. Я не знал, где возьму эти деньги. Я падал навзничь, но финансовая судьба всегда подхватывала меня, и я не упустил ни одной покупки из-за отсутствия средств.

Обращаю ваше внимание на то, что я не рекомендую выпрыгивать из самолета без парашюта. Время от времени гибнут даже бесстрашные альпинисты. Я бы не практиковал доверяющее падение, если бы никто сзади не мог меня подхватить.

Примерно после двух лет скупки недвижимости мой партнер Джим поддался страху. Ему было тревожно падать навзничь в руки денежной судьбы. Джим ушел из нашей компании, и я стал работать в области недвижимости с Харви, которого, как и меня, деньги не пугали. 1 марта 1968 года мы с Харви основали риелторскую компанию и до сих пор являемся партнерами и работаем в одном офисе. Стоит ли говорить, что наш собственный капитал сейчас гораздо больше, чем в начале работы компании?

Я не особенно увлекаюсь составлением списков, но если вы подумаете о тех областях своей жизни, где преуспеваете, то наверняка практически не испытаете страха. Так что применяйте этот инструмент, чтобы обнаружить области, которые вас меньше всего пугают. А потом, когда захотите, падайте в руки судьбы , но сначала примите меры предосторожности.

Однажды я сидел на полу у себя в гостиной и занимался растяжкой, доставая пальцами до стоп, под бдительным взором своего личного тренера Лонни. Тут моя жена Давин принесла мне мобильный телефон со словами:

– Тебе звонят.

Я взял трубку, а во время разговора краем уха уловил, как Лонни сказал Давин:

– Я слышал, что вы скоро поедете на горнолыжный курорт Теллурайд.

И что в этом плохого? Простая информация. «Я слышал, что вы скоро поедете на горнолыжный курорт Теллурайд».

Проблема в том, что я запланировал эту поездку на следующую среду в качестве сюрприза для Давин – подарка к двадцатипятилетию нашей свадьбы, и немало постарался, чтобы сохранить место назначения в секрете.

Я допустил лишь одну ошибку: на прошлой неделе рассказал об этом Лонни, подчеркнув, что это секрет. Лонни запомнил первую часть информации, но не вторую.

Я плюхнулся на пол и громко обругал Лонни. Давин сказала, что давно так не хохотала.

Это простой инструмент. Если вы хотите сохранить секрет, то никому о нем не говорите, особенно своему личному тренеру. Ну, парикмахеру, наверное, можно.