Валерий Луков - Социальный контроль масс

Рассмотрим, что входит в понятие «управление», когда речь идет о такой тонкой материи, как культура. Например, если взять функционирование традиционной культуры, устного поэтического творчества, народных ремесел и т. д., то этот пласт тем успешнее развивается, чем меньше им пытаются руководить. В области профессионального художественного творчества управление также в основном носит опосредованный характер, а на этапе создания художественного произведения оно вообще противопоказано. Управляющее воздействие сполна реализуется на «входе» (подготовка творца и создание необходимых условий для его самореализации) и на «выходе» творческого процесса, т. е. на этапе распространения его результатов. Эти результаты могут выступать как товары-блага и товары-услуги, попадая уже в мир экономики культуры. И если раньше, в советское время, наши духовные ценности приходилось защищать от экспансии идеологии, то теперь они еще более беззащитны от экспансии коммерциализации, а механизмы выживания культуры – от традиционной до профессиональной – еще не выработаны.

В меняющемся обществе, где все нестабильно и политически наэлектризовано, сектор творческой свободы становится еще меньше, хотя, казалось бы, после снятия всех ограничений должно бы стать наоборот. Но художник поставлен в такие условия, когда его по-настоящему свободный труд обществом невостребован, и он вынужден, чтобы выжить, подчинить себя рыночной конъюнктуре. Оказывается, что свобода творчества ничего не порождает, если напрочь исчезает регулирование социальных и экономических условий творческой деятельности. Так нормативно-правовой вакуум порождает духовный.

В новых условиях на простор рыночных отношений вырывается ничем не управляемая стихия массовой культуры. Впрочем, если проанализировать мировой опыт, она выступает неизбежным атрибутом экономической модернизации в период общественных перемен. Как писал А. Моруа, «массовая культура, разумеется, несет в себе немало мусора, но она распространяет при этом также и прекрасное» [23, 80].

Иначе и быть не может. Сокровенные потребности людей остались прежними. Чтобы привлечь зрителей, чтобы удержать аудиторию, дав ей должную порцию поэзии и величия, без которого люди чувствуют себя несчастными, «массовые средства информации не могут долго обходиться без творческой выдумки. Пошлыми зрелищами можно привлечь на какое-то время, но не навсегда и не всех» [23, 80].

При разумном управляющем воздействии, по мнению специалистов, массовая коммерческая культура могла бы нормализовать настроение людей за счет усиления компенсаторно-развлекательного начала, да и прибыль государству принести немалую. Но это лишь в том случае, если будет отработана необходимая нормативно-правовая база управления всех отраслей культуры, как ее коммерческой, так и некоммерческой сфер – независимо от ведомственной принадлежности. А для этого нужен работающий закон о культуре и единый регулирующий центр, пусть даже в лице Министерства культуры, с полномочиями органа государственного управления сферой культуры. Это помогло бы сформировать целостную культурную политику в противовес групповым и ведомственным интересам.

Управление культурой в том и состоит, чтобы, уйдя от привычных предписаний «сверху», суметь гибко и последовательно осуществить такие основополагающие принципы социального управления, как планирование и регулирование. Во многих странах мира, в том числе Канаде, Швеции, Франции и Норвегии, культура живет и развивается на основе долгосрочного планирования. В США, например, составляются планы культурного развития на пятилетку.

Культурное пространство России столь велико, многоэтнично и многоукладно, что его единство вряд ли достижимо. Уходя от авторитарной модели управления, необходимо рассматривать существующую ныне «демократическую» модель как переходную ступень на пути к более зрелой системе регулируемого развития и саморазвития культуры, осуществляемого по законам социального управления.

Общеизвестен тезис, широко декларируемый сегодня средствами массовой информации, что культура общества в самых разнообразных ее проявлениях – процесс творческий, спонтанный, не поддающийся управляющему воздействию. Поэтому часто ставится под сомнение даже сама возможность определения приоритетных целей и задач государства в сфере культурного строительства. Вопрос о культурной политике – это вопрос о государственном и общественном статусе культуры.

Необходимо отметить, что феномен культурной политики уже длительное время находится в поле внимания исследователей [20,27]. Так, известный французский ученый А. Моль в книге «Социодинамика культуры», изданной в Париже в 1967 г. (в СССР она вышла в 1973 г.), осуществление «культурной политики» связывал с задачей, стоящей перед обществом, «сознательно строить свою собственную судьбу, вместо того чтобы подчиняться спонтанным импульсам» [21, 37 ]. Автор допускал решение такой задачи не только в рамках отдельных государств, но и неких «всемирных объединений», прообразом которых он считал организации типа ЮНЕСКО.

ЮНЕСКО, действительно, сыграла и играет заметную роль в активизации усилий мирового сообщества в проведении согласованной культурной политики и в повышении ее эффективности. Этой международной организации принадлежит приоритет в определении самого понятия «культурная политика». В ходе дискуссии, проведенной под эгидой ЮНЕСКО в Монако в декабре 1967 г., было достигнуто решение: понимать под культурной политикой комплекс операционных принципов, административных и финансовых видов деятельности и процедур, которые обеспечивают основу действий государства в области культуры, всю сумму сознательных и обдуманных действий (или отсутствие действий) в обществе, направленных на достижение определенных культурных целей посредством оптимального использования всех физических и духовных ресурсов, которыми располагает общество в данное время.

Из данного определения явствует, что культурная политика – это процесс, в основе которого лежат некие принципы и цели, обусловливающие деятельность и процедуры по их реализации и достижению на практике. Основные субъекты культурной политики – государство и общество. Внимание при этом не концентрируется на моменте возможного несовпадения культурных целей общества и государства. Быть может, это не столь существенно для практики культурного развития тех стран, в которых общественное согласие уже не воспринимается как нечто далекое и труднодостижимое, а является нормой, поддерживаемой демократическими институтами правового государства и гражданского общества. Однако в условиях нашей страны, как об этом свидетельствует ее подчас горький опыт, такое различение культурных целей общества и государства просто необходимо, поскольку они нередко не только не совпадают, но и находятся в явном противоречии друг с другом. Возможно, поэтому большинство отечественных исследователей предпочитают разрабатывать тему именно государственной культурной политики.