Левон Миансарян - Я – менеджер

– А это мысль. Если я когда-нибудь сам стану организовать мероприятия, непременно буду этим пользоваться. Только, думаю, можно организовать эффективнее, чтобы избежать текучки. Одного Длинного всё же мало: он один занимается волонтёрами, а их тут более ста человек, он едва ли может даже запомнить всех по именам, а очень желательно хотя бы кратко интервьюировать волонтёров, спрашивать, что им было бы интересно делать, поддерживать хорошую атмосферу и дисциплину. Кстати по поводу дисциплины, мне пора вернуться на свой пост, – взглянув на свои синие Casio , ответил я.

Пожав друг другу руки, мы разошлись на дальнейшее дежурство в наши залы.

После общения с Лёшей настроение у меня заметно улучшилось, и в зале я стоял уже с широкой улыбкой. Тут в толпе я заметил несколько знакомых лиц. Поначалу я подумал, что мне всего лишь померещилось. В конце концов, за один сегодняшний день мимо меня прошли сотни, а то и тысячи лиц: мало ли кто теперь может показаться «знакомым».

Как выяснилось, это были две мои одноклассницы: Марина и Нелли. Мы хорошо общались в начальной школе, но потом наши пути разошлись. Я с трудом мог вспомнить, когда видел девочек в последний раз.

Мне надоел обет молчания, который я хранил весь день, поэтому после обычных для такой ситуации вопросов о делах и учёбе я стал им вещать о мозге и его свойствах.

Спустя некоторое время я заметил, что вокруг нас образовалась толпа. Не буду врать, мне это польстило. Чтобы меня было слышно всей аудитории, пришлось говорить громче. Рупора, как у экскурсоводов, у меня, конечно, не было, поэтому спустя какое-то время пришлось перейти практически на крик.

Через пятнадцать минут интерес публики к моей пламенной речи возрос настолько, что вход в зал был просто-напросто забаррикадирован. На рацию, которая трубила об образовавшемся заторе, я уже не обращал никакого внимания. К слову, решения проблемы долго ждать не пришлось – «прилетел» Платон Демокритович, который быстро разогнал толпу, а меня позвал на разговор в волонтёрскую комнату.

Я направился туда. Медленно плетясь, я и не заметил, что моего «греческого философа» по дороге кто-то перехватил из толпы. На моё счастье, Платона «выдернул» Илья Вадимович Есипов, директор выставки Vive ut Vivas , и сказал ему несколько слов по поводу моей самонадеянной, но отнюдь не безуспешной выходки.

В волонтёрскую я шагал как на казнь, но Платон очень вежливо пригласил меня сесть, достал коробку конфет с коньяком и жестом предложил мне приобщиться. Я не очень любил сладкое, но из вежливости взял одну конфету, с радостью понимая, что казнь, видимо, отменяется.

– Твоё поведение, конечно, было вопиющим безобразием сегодня, но, посовещавшись с Ильёй Вадимовичем, директором проекта, мы решили предложить тебе завтра выйти в качестве не совсем обычного волонтёра: помимо твоих стандартных обязанностей мы выдадим тебе громкоговоритель, и ты по желанию можешь делать некие информационные вставки на те темы, которые подходят содержимому зала и не противоречат общей концепции нашей выставки. Что ты на это скажешь, Леонид? Справишься?

У меня внутри от восторга как будто всё перевернулось. Ответил я быстро, тщетно пытаясь скрыть радостную улыбку:

– Думаю, это будет отличным опытом для меня. Спасибо большое за предложение. Я с удовольствием его приму! Да, думаю, я справлюсь.

Позже до меня дошло, что, казалось бы, было очевидно с самого начала: меня просто проверяли «в экстремальных условиях». Платон и Илья Вадимович решили посмотреть, справлюсь ли я с поставленной задачей в такие короткие сроки. А вопрос, который мне задал мой администратор, был его управленческой «фишкой». Это грамотный психологический ход – спросить человека, как он оценивает: справится ли или сдастся. Неочевидно, но весьма эффективно!

Почему вообще меня заинтересовало предложение побыть рассказчиком-экскурсоводом? Во-первых, мне было приятно внимание. Но второй, более важной причиной, было то, что биология, литература, публичные выступления и всё, что с ними связано, – одна из самых главных страстей в моей жизни. За это стоит благодарить мою бабушку и родителей, а также классную руководительницу Лилию Николаевну Шестакову и, пожалуй, Владимира Высоцкого.

Значительную часть детства я провёл с бабушкой. Пока родители были допоздна на работе, стараясь обеспечить себе и мне достойную жизнь, бабушка прививала мне любовь к литературе, сказкам и миру поэзии, учила выразительно декламировать стихи.

– Надо не просто проговаривать текст стихотворения, а буквально проживать всё, что там происходит, показывать действие, как делают актёры, использовать паузы и смены интонаций, – учила она.

Бабушка всю жизнь работала педагогом русского языка и литературы, у родителей тоже было педагогическое образование, лучшим досугом в семье считалось чтение. В детстве дни, когда мы с мамой ходили в книжный магазин, а потом за пончиками, я считал самыми приятными в году. И каждый месяц родители старались дарить мне новую книжку по биологии.

Лилия Николаевна Шестакова, моя классная руководительница и по совместительству преподавательница литературы в старших классах, никогда не давила на нас. С ней можно было спорить – она это даже поощряла. Она считала, что в литературе нет единого верного мнения. Именно благодаря ей я научился смотреть на вещи под разным углом, в разумных пределах не соглашаться с авторитетами, выступать со структурированными докладами.

Что касается Высоцкого, так его стихи я знал наизусть с раннего детства. До сих пор помню, как заучивал его строки:

Эти люди оказали на меня огромное влияние и поселили во мне искреннюю любовь к литературе. К тому же благодаря поставленной дикции и приобретённому с детства опыту я не боялся выступать на публике, поэтому мне не терпелось попробовать себя в предложенной роли.

Следующие несколько дней я по своему желанию волонтёрил «на пару» с громкоговорителем, чтобы уберечь от срыва голос, который теперь стал моим основным инструментом. Народу на выставке становилось всё больше и больше с каждым днём. Или, по крайней мере, мне так казалось.

Из-за бешеной популярности Vive ut Vivas оргкомитет решил продлить выставку не на несколько дней, как это обычно бывает, а на целый месяц! Организаторам хотелось, чтобы все желающие успели к нам зайти.

Ежедневно на площади собирался чуть ли ни километровый «хвост» из людей. Многие просто не располагали лишними двумя часами на прохождение очереди, кого-то в принципе утомляет ожидание. Поэтому продлить выставку казалось единственным правильным решением, и я искренне этому радовался.