Институт Арбингера - Анатомия мира. Как устранить причины конфликта

– Я не пойду! – Визг девушки-подростка привлек к ней всеобщее внимание. – Вы не сможете меня заставить!

Женщина, на которую она кричала, попыталась ответить:

– Дженни, послушай…

– Я не пойду! – заорала Дженни. – Мне плевать, что ты скажешь. Я не пойду!

С этими словами девушка повернулась к мужчине средних лет, который, похоже, не знал, что ему делать – то ли крепко ее обнять, то ли попытаться сбежать незамеченным.

– Пап, пожалуйста! – взвыла она.

Лу Герберт, наблюдавший эту сцену с другой стороны парковки, понял, что это отец Дженни, еще до того, как она обратилась к нему. В этом человеке он узнал самого себя, увидел, что тот переживает те же противоречивые чувства, которые сам испытывал к сыну, восемнадцатилетнему Кори, напряженно стоявшему рядом с ним.

Кори недавно отсидел год в тюрьме за наркотики. Не прошло и трех месяцев после освобождения, как его арестовали за воровство сильнодействующих обезболивающих на тысячу долларов – новый позор и для него самого, и, как казалось Лу, для семьи. «Эта воспитательная программа должна вправить Кори мозги» , – говорил Лу себе. Он снова посмотрел на Дженни и ее отца, в которого она в отчаянии вцепилась. Лу даже радовался, что Кори здесь по решению суда. Если он попытается выкинуть что-нибудь в стиле Дженни, его снова посадят в тюрьму. Лу был совершенно уверен, что сегодняшнее утро пройдет без каких-либо происшествий.

– Лу, подойди.

Кэрол, жена Лу, жестом подозвала его. Он потянул Кори за руку.

– Пойдем, нас мама зовет.

– Лу, это Юсуф аль-Фалах, – сказала она, показывая на человека, стоявшего рядом с ней. – Мистер аль-Фалах помог нам все устроить для Кори.

– Да-да, – ответил Лу, заставив себя улыбнуться.

Юсуф аль-Фалах был «арабской половиной» необычного партнерства, зародившегося в аризонской пустыне. Он эмигрировал из Иерусалима через Иорданию в шестидесятых, приехал в Соединенные Штаты, чтобы получить образование, да так там и остался, и в конечном счете стал профессором педагогики в Аризонском университете. Летом 1978 года он подружился с молодым израильтянином, ожесточившимся на весь мир парнем – Ави Розеном, который после гибели отца в войне Судного дня, в семьдесят третьем, уехал в США. Ави тогда стал прогуливать занятия. В рамках экспериментальной программы ему и другим ребятам, у которых было не все в порядке с оценками, дали шанс поправить дела в колледже, проведя лето в горах и пустынях Аризоны. Возглавлял программу аль-Фалах, который был старше Розена на пятнадцать лет.

То был сорокадневный курс выживания – а уж в выживании арабы и израильтяне эпохи аль-Фалаха и Розена поднаторели как никто. За сорок дней эти двое сблизились. Мусульманин и еврей, оба они считали землю – иногда даже одну и ту же землю – священной. Из этого взаимного уважения к земле постепенно выросло уважение друг к другу, несмотря на религиозные разногласия и распри, свирепствовавшие между их народами.

По крайней мере, так рассказывали Лу.

На самом деле Лу довольно скептически относился к идеальной картинке отношений аль-Фалаха и Розена. От нее за версту несло пиаром – а в пиаре Лу разбирался отлично благодаря большому опыту работы в корпоративном маркетинге. «Вам помогут два бывших врага, которые теперь живут в мире и дружат семьями». Чем дольше он размышлял над историей аль-Фалаха и Розена, тем меньше ей верил.

Если бы Лу в тот момент посмотрел на себя со стороны, то ему пришлось бы признать, что именно эта ближневосточная интрига, окружавшая лагерь «Мориа», и заманила его в самолет вместе с Кэрол и Кори. У него, конечно же, были все причины сюда не прилетать. Из его компании недавно уволились пять директоров, и организация оказалась в опасности. Если ему действительно нужно провести два дня вдали от работы, как того требовали аль-Фалах и Розен, то он лучше поехал бы поиграть в гольф или полежать у бассейна, а не сидел здесь, соболезнуя группе отчаявшихся родителей.

– Спасибо, что помогаете нам, – сказал он аль-Фалаху с притворной благодарностью. Уголком глаза Лу по-прежнему следил за девушкой. Она все так же визжала в перерывах между всхлипами, то ли крепко хватаясь за отца, то ли пытаясь вцепиться ему в лицо. – Похоже, у вас тут забот полон рот.

Аль-Фалах улыбнулся, и вокруг глаз проступили морщинки.

– Похоже на то. Родители во время подобных мероприятий нередко устраивают истерики.

« Родители? – подумал Лу. – По-моему, это у девочки истерика ». Но прежде чем Лу успел ему на это указать, аль-Фалах обратился к его сыну Кори.

– Ты, должно быть, Кори.

– Это, должно быть, я, – дерзко ответил тот. Лу неодобрительно сдавил пальцами его бицепс. Кори в ответ напряг мускулы.

– Рад познакомиться, сынок, – сказал аль-Фалах, не обратив внимания на тон Кори. – Я с нетерпением ждал нашей встречи.

Наклонившись вперед, он добавил:

– Несомненно, с куда б о льшим нетерпением, чем ты. Полагаю, ты не слишком рад здесь находиться.

Кори ответил не сразу.

– Пожалуй, да. Не рад, – наконец проговорил он и вырвался из хватки отца. Паренек рефлекторно отряхнул руку, словно надеясь сбросить с нее остатки прикосновения.

– Не могу тебя за это упрекнуть, – сказал аль-Фалах, переведя взгляд на Лу, потом обратно на Кори. – Вообще не могу. Но знаешь что?

Кори настороженно посмотрел на него.

– Если это чувство продержится у тебя долго, я удивлюсь. Возможно, так оно и будет. Но тогда я удивлюсь.

Он похлопал Кори по спине.

– Я просто рад, что ты здесь, Кори.

– Ага, да, хорошо, – уже не так уверено пробормотал подросток, но сразу, будто опомнившись, прежним тоном c издевкой произнес: – Как скажете.

Лу гневно взглянул на сына.

– Так, Лу, – продолжил аль-Фалах, – вы, наверное, тоже не в восторге от того, что приходится тут находиться?

– Напротив, – ответил Лу с вымученной улыбкой. – Мы очень рады быть здесь.

Кэрол, стоявшая рядом с ним, отлично знала, что это неправда. Но он все же приехал, стоит отдать ему должное. Муж часто жаловался на неудобства, но в конце концов именно он обычно делал неудобный выбор. Она напомнила себе, что нужно сосредоточиться на этом положительном факте – на том хорошем, что пряталось не так уж и глубоко.

– Мы рады, что вы здесь, Лу, – ответил аль-Фалах. Повернувшись к Кэрол, он добавил: – Мы знаем, что значит для матери отдать своего ребенка в руки кому-то другому. Благодарим, что вы оказали нам такую честь.

– Спасибо, мистер аль-Фалах, – сказала Кэрол. – Ваши слова дорогого стоят.

– Мы на самом деле так считаем, – ответил тот. – И, пожалуйста, зовите меня Юсуф. И ты тоже, Кори, – сказал он, повернувшись к мальчику. – Более того: особенно ты. Пожалуйста, называй меня Юсуф. Или, если хочешь, Юси. Молодежь чаще всего зовет меня именно так.