Иван Галаев - Мышиная возня. Книга конторских чиновников

Что здесь является правильным, а что нет, – это большой вопрос.

Здесь даже точное количество населенных пунктов области в разных отчётах фигурирует разное. Для каждого ведомства и случая подсчёт данных индивидуален.

Например, если любого нормального человека спросить, сколько комнат в квартире, то он, наверное, назовёт количество комнат без учёта санузла, кухни и балкона. Методика подсчета общепринятая и закреплена в нормативных документах. Так считают риелторы и логичные люди. Конторский же червь думаетделает иначе. У него всегда двойные стандарты, а данными он крутит как цЫган солнцем; каждый показатель считается в удобном для идеологии ключе, в зависимости от преследуемого интереса. В ход идёт подмена единиц измерения, манипуляция статистикой, игра слов и специальные методики подсчёта – «в том числе…» и «без учёта…». Для ситуации, требующей прибедниться, будет скромно указана ЖИЛАЯ площадь с округлением в меньшую сторону, а для хвастовства журналистам или начальству, учтутся даже общедомовые квадратные метры вместе с площадью подоконников. Дважды два у нас никогда не бывает четыре: оно зависит от политического заказа.

С таким подходом информация об одних и тех же квартирах будет сильно варьироваться. Чтобы воспользоваться любыми данными, нужно знать много «поправок на ветер». Сомневаться лучше даже в том, что написал позавчера сам.

Эта замороченная хитрость играет с нами злые шутки.

Разные отчёты уходят в разные ведомства (статистика, СМИ, министерства и т.д.). Рано или поздно предоставленные цифры пересекаются и получаются разночтения. Чтобы утрясти неразбериху, официально готовится новая ложь с объяснениями причин возникшего недоразумения. Вообще, хитрая трактовка информации – главная цель исполнительной власти. Не зря власть названа исполнительной, не зря… Раздувание из мух слонов и укрывание скелетов в шкафах – это наша работа. Здесь целое измерение суррогатов и мифов; всё умышленно искажается, в том числе язык. Мы сочиняем непрерывно. Ложь в виде приписок, сомнительных данных и удобных фрагментов, вырванных из контекста, принимается за аксиому при построении системообразующих теорий. На основании такой сомнительной информации рождаются нормативные правовые акты и законы.

Пользоваться тем, что мы «делаем» так же опасно, как руководствоваться при полёте воздушного судна данными неисправных приборов. Хочешь высоту 8 000 м? Получи! Хочешь роста скорости? На!

Помните вопрос смены часовых поясов и времени зима-лето? Каждое из диаметрально-противоположных решений было научно обосновано и доказано.

Госслужбу обычно связывают со стабильностью, но это обман. Стабильная здесь только ложь. Даже само классическое представление об этой сфере – уже неправда. Всё замешано на обманах, вывертах, подтасовках и прочих негодяйских штучках.

Если человек не враг своему здоровью, он не то что престаёт отстаивать истину, он её перестаёт отличать от суррогатов.

Привыкая к абсурду, дезинформации и нелепице, перестаёт запоминаться даже то, что действительно важно. Однажды поймал себя на мысли, что мозг не желает отложить в памяти несколько четырёхзначных номеров телефона для корпоративной связи. Что-то внутри подсказывает, что эта информация лишняя и вскоре обязательно поменяется. Завтра будут новые люди с новыми номерами или вообще без номеров. Не нужно забивать голову ерундой.

Кроме табличных круговоротов здесь много работы с текстовым материалом. В нём кроется подвоха не меньше чем в цифрах. Любое письмо органа власти – документ, требующий осторожности. За каждую неудачную букву, отправленную на сторону, можно очень сильно пострадать. Тот, кому адресован текст, по нашей же методике, просеет его через 250 сит, вырвет из контекста интересные фрагменты, извернёт и выложит в свободный доступ, а то и сходит в суд. Каждое действие, решение и даже строчка могут быть истолкованы как угодно, оспорены и направлены против своего автора. Всегда найдётся хитрый юрист, который использует слово с выгодой для себя. По ту сторону баррикад благородством и не пахнет.

У Боба Гейла есть фильм–притча «Трасса 60», в котором тема юридического формализма показана очень хорошо. Там юристы кидались на людей и друг друга по каждому поводу. Главному герою нужен был юрист, чтобы нанять юриста… Мы здесь сидим в тех же условиях. В своих письмах нужно быть предусмотрительным и уклончивым. Изъясниться на простом сельскохозяйственном языке для всех легче, но опасно. Писать логично, последовательно и «как есть» здесь отучаешься методично ежедневно. На всё есть официальные и кулуарные установки.

Чтобы хоть как-то соблюсти все эти обусловленности, выполнить порученную задачу – вписать существующий абсурд и трансформировать информацию в выгодную для власти форму – исполнитель как бы черствеет. Он уходит в личину и перестаёт думать над сутью происходящего или хотя б формулировками, ему становится всё равно. Ничего не удивляет и ничего не режет глаз. Любая нелепица читается как материал в кавычках. Мы на полном серьёзе подаём отчёты о наличии опыта строительных компаний в гектарах, пишем с умным видом о работе экипажей неотложной помощи по «утверждённому расписанию». Это текст(!) и не более. Опытный служащий машинально копирует статьи закона или выдержки целиком, чтобы как можно меньше добавлять отсебятины, не думать и не отвечать за это. Вырвал из контекста, шлёпнул, и пусть отвечает тот, кто начальный источник. Разделы писем и абзацы воспринимаются как детальки пазла. Никаких изобретений – только комбинаторика. Не дай бог ломать лишний раз голову над происхождением чуда и поисками нового слова, – это по-настоящему мучительно.

Как-то раз Я готовил приказ департамента о весеннем закрытии дорог области на период распутицы. Нечаянно включил голову, полез не в те дебри и тут же вляпался. В перечне дорог, закрываемых для тяжеловесного транспорта, глаза зацепились за название населенного пункта, написание которого вызвало сомнение. Тарам – парам – пам… ЮЖНО ПЛЕТНЕВО. Оп! Что за ЮжнО? Разве может быть так написано? Может какое-то старое наречие или опечатка? На всякий случай глянул в государственный перечень автомобильных дорог и статистический справочник населенных пунктов. Так и есть, кто-то когда-то из «нашего брата» допустил опечатку и Южно-Плетнёво перекочевало в таком вот исковерканном виде – без тире. Между тем, названия объектов – они как порядковые номера, их нельзя исправлять и приукрашивать по зову сердца.

В письмах приходится использовать эти кривые названия буквой к букве, соблюдая даже лишние пробелы между ними. Мы должны соблюдать точность написания, даже если выглядит это нелепицей: «проезд до д.Южно-Плетнёво (через дефис) обеспечивается по дороге «Речной – Южно Плетнево (без тире) – Татарский». Если письмо зачитает какой-нибудь въедливый знаток языка, он однозначно закрепится в убеждении о тотальной безграмотности официальных лиц.