Коллектив авторов - Мобильность и стабильность на российском рынке труда

Таблица 3–7. GEAD-3f – декомпозиция темпов прироста производительности труда в 2005–2012 гг. по вкладам секторов российской экономики, внутриотраслевому (within) и межотраслевому (between) эффектам с разделением секторов на формальный и неформальный сегменты, п.п.

С этой точки зрения именно эффект изменения долей занятости служит более точным индикатором вклада межотраслевых перетоков рабочей силы, поскольку он очищен от влияния динамики относительных цен (сравните столбец 5 и столбец 3 табл. 3–7). Три сектора-реципиента (работников) в этот период обеспечивают положительный вклад в реаллокацию – финансовые и бизнес-услуги; строительство, розничная торговля и телекоммуникации, а также РДК (см. табл. 3–1). В свою очередь, снижение доли занятости в обрабатывающей промышленности на 1,9 п.п. ведет к замедлению роста производительности, несмотря на сглаживающий эффект роста относительных цен.

В табл. 3–8 приведены результаты выделения эффектов Денисона и Баумоля, полученные тремя из четырех рассматриваемых методов. Все они показывают одно: если анализ влияния структурных сдвигов на рост производительности не учитывает неформальный сегмент, то вклад реаллокации оказывается значительно выше. Все три метода дают примерно одинаковую оценку такого завышения – почти на 0,9 п.п. за семь лет или примерно 0,12 п.п. в среднем в год. Такие масштабы завышения могут приводить к тому, что при учете неформальности реаллокация оказывается если не тормозом, то и не таким сильным драйвером производительности.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Темницкий А.Л. Патерналистские основы российской цивилизации в сфере труда // Социологическая наука и социальная практика. 2015. № 2(10).

Наверное, в плановой экономике такое устройство занятости является близким к идеалу, а при необходимости изменений использовались административные или мобилизационные меры. Любая мобильность сверх той, что нужна была для выполнения планов, считалась вредной.

Труд и занятость в России 2013. М.: Росстат, 2013. С. 308–309.

См.: http://stats.bls.gov/opub/mlr/2014/article/examination-of-state-level-labor-turnover-survey-data.htm

См.: https://www.hse.ru/rlms/

См.: http://www.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_main/rosstat/ru/

statistics/publications/catalog/doc_n40097038766

См.: http://www.gks.ru/bgd/regl/B12_04/IssWWW.exe/Stg/d06/3-plat.htm

Этого принципа мы придерживались и в наших предыдущих монографиях.

Данный раздел главы подготовлен на основе статьи [Гимпельсон, Капелюшников, Рыжикова, 2012].

Среднее арифметическое обеспечивает симметричность обеих мер относительно нуля.

Здесь мы рассматриваем промышленность как сумму трех видов деятельности (C + D + E, где C – Добыча полезных ископаемых; D – Обрабатывающие производства; E – Обеспечение электрической энергией, газом и паром).

Как следствие, с учетом сектора малого предпринимательства все показатели могут быть выше.

Так, в 2004 г. весь сектор КСП насчитывал около 40,7 млн замещенных рабочих мест, а в 2014 г. – 35,2 млн.

См.: www.bls.gov/web/cewbd/anntab2_1.txt

См.: www.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_main/rosstat/ru/statistics/enterprise/reform/#

Исключением можно считать только 2008 г., когда смертность среди предприятий была сверхвысокой -21 %.

Принятое нами деление на частный и государственный секторы расходится с официальной классификацией, используемой Росстатом. Если, согласно ОКФС, смешанные предприятия рассматриваются как частные, то мы считаем более правильным относить их к группе предприятий, находящихся под контролем государства.

Мы здесь не обсуждаем общественные и религиозные организации, так как их доля в общей занятости крайне мала.

Как мы уже отмечали, проблема ошибочной идентификации создания новых/ликвидации старых предприятий частично воспроизводится от года к году.

Отметим, что в настоящее время государственный сектор (в нашем определении) аккумулирует свыше 60 % (!) всех рабочих мест, имеющихся в сегменте крупных и средних предприятий. Причем такое соотношение между государственным и частным секторами оставалось практически неизменным на протяжении всего рассматриваемого нами периода.

Это сельское хозяйство (ОКВЭД-1), финансовое посредничество (ОКВЭД-10) и государственное управление (ОКВЭД-12).

Далее мы используем термин «сегмент», чтобы избежать содержательного пересечения с «сектором» как отраслью или набором отраслей. При этом мы не имеем в виду сегментированность экономики в смысле, в каком она рассматривается с дуалистической точки зрения [Lewis, 1954; Harris, Todaro, 1970].

Мы понимаем, что обратное влияние динамики производительности труда на структурные сдвиги также нельзя исключать, и оно представляет значительный интерес, но этот аспект проблемы остается за рамками данного исследования.

См. обзор в работах: [Jorgenson, Timmer, 2011; World Bank, 2008] для стран с переходной экономикой и [Timmer et al., 2015] – для развивающихся. Эффекты реаллокации ресурсов в отраслях российской промышленности в 1990–2002 гг. обсуждаются в статье [Бессонов, 2004].

Денисон не называет таких самозанятых неформальными работниками, поскольку сам термин в современном смысле появился в литературе лишь в 1970-е годы применительно к развивающимся странам. Для обозначения этого явления в развитых странах он стал использоваться еще позже.

Де Фрис с соавторами [Vries et al., 2012] рассматривают влияние неформального сектора на рост производительности в Индии, используя метод декомпозиции, предложенный Денисоном [Denison, 1962].

Изменения, интерпретируемые как технологические, могут быть также связаны с временным нарушением равновесия из-за запоздалой реакции на произошедшие ранее технологические изменения, с изменением условий внешней торговли, низкой мобильностью труда и капитала, а также всевозможными барьерами для свободной конкуренции [Reinsdorf, 2015].