Валерий Ледяев - Власть в малом российском городе

Позднее подобного рода исследования были предприняты и другими социологами. В 1930—1940-х годах отдельные аспекты власти изучались Уильямом Уорнером [Warner, Lunt, 1941; 1942; Warner, Srole, 1945; Warner, Low, 1947; Warner, 1949; 1959], выпустившим серию книг о «Янки-сити» (Ньюбурипорт, Массачусетс). Уорнер пришел к выводу, что в городе доминируют высшие классы вместе с высшим средним классом, которые значительно более представлены в структурах власти, чем население в целом. Сосредоточение контроля над политической сферой в руках высших классов было выявлено и в исследовании Августа Холлинсхедав городе Моррис (Иллинойс) [Hollingshead, 1949], посвященном анализу взаимосвязи социального статуса и различных форм политического участия.

Однако исследования 1920—1940-х годов были эпизодическими и не сфокусированными непосредственно на изучении власти; отсутствовали четкие теоретические рамки исследования власти и специальные методы выявления ее субъектов. Исследования проводились только социологами (политологи подключились к изучению власти уже в 1950-е годы) и только на Американском континенте [3] Это было во многом связано с большей автономией американского города по сравнению с городами в других странах. .

Ситуация существенно изменилась в 1950—1960-е годы. Во-первых, власть в городских сообществах стала предметом специальных исследований. Во-вторых, сформировалось проблемное поле исследований. Кто правит? На чем основано влияние основных акторов городской политики? Как осуществляется власть? Какие факторы оказывают существенное влияние на конфигурацию основных акторов и их взаимоотношения в различных городских сообществах? Происходят ли существенные изменения в паттернах власти и какова их направленность? Как выбрать оптимальный инструментарий для исследования власти?

В-третьих, в этот период сложились различные школы в исследовании власти на локальном уровне. Основная полемика велась между представителями «плюралистической» и «элитистской» школ, а также внутри них; позже, в 1970-е годы, к дискуссии активно подключились исследователи марксистской ориентации.

В-четвертых, были разработаны методы, специально посвященные исследованию власти. На этом этапе использовались три основных метода выявления субъектов власти – позиционный, репутационный, решенческий и их комбинации.

В-пятых, исследования стали массовыми и вышли за пределы США. Таким образом, в 1950—1970-е годы изучение власти в городских сообществах выделилось в самостоятельное направление исследования, получив название «community power studies».

Классическими исследованиями этого периода считаются исследования Флойда Хантера в Атланте и Роберта Даля в Нью-Хэйвене. Хантер провел первое специальное эмпирическое исследование власти и разработал метод, который впоследствии стал едва ли не самым популярным способом выявления субъектов политической власти; он бросил вызов многим устоявшимся представлениям о власти в США, а его книга «Структура власти в локальном сообществе» [Hunter, 1953] открыла полемику по поводу распределения власти в городских сообществах.

Как и его предшественники, Хантер обнаружил элитистскую картину распределения политического влияния в городе. Структура власти в Атланте состояла из двух основных частей. Центром власти являлась элита – небольшая группа топ-лидеров, доминировавших в городской политике. Группа состояла преимущественно из бизнесменов; ее члены были достаточно тесно связаны между собой. Они, как правило, не принимали участия в публичных политических структурах, предпочитая неформальные каналы влияния. Хотя внутри элиты имели место отдельные группировки («компании»), решения по важнейшим вопросам городской политики принимались совместно. После того как основные вопросы были подготовлены на неформальных площадках, в дело вступали лидеры второго эшелона и исполнители, которые обеспечивали реализацию необходимых решений в публичной сфере. Таким образом, Хантер фактически поставил под сомнение демократический характер формирования городской политики, которая оказалась под контролем бизнес-элиты, никем не избираемой и никому не подотчетной. В своем исследовании Хантер использовал так называемый репутационный метод, ставший его главной исследовательской новацией: выявление лидеров общности осуществлялось по их репутации, т. е. по субъективному мнению респондентов о степени влияния лидеров в городских делах.

В 1950—1970-е годы элитистская (пирамидальная) структура власти была обнаружена и в других исследованиях (Джордж Белкнап и Ральф Смаклер, Тед Смит, Артур Видич и Джозеф Бенсман и др.), вызвавших естественную критическую реакцию оппонентов из политологического (плюралистического) лагеря, которая была обусловлена и профессиональным соперничеством, и идеологическими разногласиями, и неприятием теоретико-методологических оснований исследований социологов.

Политологов явно не устраивало такое положение, когда социологи пытаются объяснить им, что на самом деле происходит в политической сфере, которую они считали своей территорией. Идеологический контекст критики проявлялся в том, что для политологов (плюралистов) идеи и выводы Хантера и его последователей оказались слишком радикальными. Разделяя с ними общее позитивное отношение к идеалам либеральной (плюралистической) демократии, плюралисты оказались более консервативными (позитивными) в оценках ее состояния (наличия) в американском обществе, тогда как социологи считали, что основания демократии подрываются существующей экономической системой, создающей предпосылки для господства бизнес-элиты.

Однако главной причиной непринятия выводов Хантера стало негативное отношение к методологии исследования, и прежде всего к репутационному методу. Политологи были убеждены, что репутационный метод не может выявить реальной структуры власти, поскольку предметом исследования оказывается не власть как таковая, а лишь мнения о ней. Кроме того, он не рефлектирует сферу власти и не гарантирует, что респонденты (эксперты) оперируют одинаковыми концептами и исследовательскими стандартами при выборе наиболее влиятельных людей в локальном сообществе. А главное, сама постановка репутационных вопросов фактически изначально задает элитистские выводы и неизбежно ведет к преувеличению роли неформальных лидеров.

Однако вплоть до конца 1950-х годов плюралистическая критика хантеровского метода и элитистской методологии в целом во многом подрывалась отсутствием собственных эмпирических исследований и альтернативных методов. С этой точки зрения исследование Роберта Даля в Нью-Хэйвене [Dahl, 1961] оказалось не только своевременным, но и стало главным аргументом плюралистов в споре с оппонентами. Далевский проект стал ответом на вызов, брошенный элитистами, и фактически первым эмпирическим исследованием, выполненным в плюралистической традиции; в нем была апробирована иная методология эмпирического исследования власти, а его результаты оказались существенно отличными от тех, которые были получены социологами.