Эллисон Шрагер - Заходит экономист в публичный дом. Необычные примеры управления риском для повседневной жизни

Первая поездка – большой риск, решиться на него непросто. Надо оплатить дорогу, приобрести подходящую одежду и косметику, получить лицензию, пройти медосмотр. Суммарные расходы – порядка 1500 долларов. Большинство кандидаток – молодые девушки, которые работают за скромную зарплату там, где их охотнее уволят, чем дадут двухнедельный отпуск. Для них пробный шаг выливается почти в состояние. А если они получат лицензию, работа в сфере секс-услуг, даже очень недолгая, в будущем всплывет при любых проверках биографии. Добавьте к этим затруднениям вероятность, что девушку не примут (значит, вложения не окупятся) или что работа в публичном доме ей просто не подойдет.

Старр тревожилась из-за динамики процесса: женщин много, и все они конкурируют за одних тех же клиентов. При этом выигрыш мог оказаться колоссальным: таких заработков у нее никогда не было.

Первые две недели прошли прекрасно, поэтому Старр быстро собрала вещи и переехала с семьей в Неваду. Она единственная в семье зарабатывает, и теперь ее годовой доход – более 600 тыс. долларов. Своего образа жизни она не стесняется и даже детям говорит о нем открыто.

Но за все приходится платить. Какую долю доходов Старр готова отдавать публичному дому за возможность легально торговать сексом – 10 %? Или, может, 25?

Я чуть не упала, когда выяснилось, что Старр оставляет заведению половину заработка. Зачем? Прежде всего ради того, чтобы снизить риски, связанные с секс-услугами. И этим расходы не ограничиваются. Работницы тратятся на поездки в Неваду [6] Некоторые живут в других регионах страны. Прим. авт. , пользование спальнями, врачебные осмотры, одежду, макияж, презервативы, секс-игрушки. Как независимые подрядчицы, со всех своих доходов они обязаны платить налоги, которые съедают 30–40 % оставшихся денег. Неудивительно, что некоторые с гордостью говорили мне, что за секс-атрибуты и порноматериалы им положены налоговые вычеты.

Я опросила 23 девушки в четырех борделях Хофа о пяти последних клиентах – или обо всех последних клиентах, которых они могут вспомнить. Всего я проанализировала 110 операций [7] По словам некоторых моих собеседниц, расценки в борделях за пределами сети Хофа аналогичные. Прим. авт. . В среднем час стоил 1400 долларов, хотя цена существенно варьировалась – это зависит от работницы и спектра услуг. Минимум составил всего 360 долларов (столько берут за час те, кто недавно устроился в бордель), максимум – целых 12 тыс. долларов.

Не выгоднее ли работать нелегально и забирать себе все? Так поступает большинство. Интернет в корне изменил нелегальный секс-бизнес. Теперь не обязательно делиться с агентством или сутенером. Можно рекламировать себя онлайн и предлагать услуги множеству клиентов напрямую. Однако ставка за час незаконного секса сейчас намного ниже 1400 долларов.

Чтобы выяснить цены, я проанализировала данные за четыре года (с 2013-го по 2017-й) [8] Данные были собраны по всему интернету исследователем, пожелавшим остаться неизвестным. Он любезно поделился ими со мной. Прим. авт. с сайта Erotic Review, где публикуются подробные обзоры на эту тему [9] Данные охватывают 300 тыс. различных операций в сфере сексуальных услуг (с указанием числа совершенных половых актов, их продолжительности и стоимости). Прим. авт. . В крупных городах США и в Северной Неваде средняя ставка за высококлассные эскорт-услуги – 350 долларов в час. В мегаполисах, например в Нью-Йорке и Лас-Вегасе, цены немногим выше – около 400 долларов в час.

Надбавка за легальность услуг в 300 % меня удивила [10] Выгодно ли работать с сутенером? В 2003 году экономист Стивен Левитт и социолог Судхир Венкатеш выяснили, что проститутки, работающие с сутенерами, зарабатывают примерно на 50 % больше индивидуалок (Steven Levitt and Sudhir Venkatesh. An empirical analysis of street-level prostitution, неопубликованная рукопись, 2007 г.; http://international.ucla.edu/institute/article/85677 ). Они предположили: наценка возникает потому, что сутенер способен найти больше клиентов, чем независимая уличная проститутка. Однако это исследование проводилось еще до распространения онлайн-объявлений. В эпоху интернета и социальных сетей умение сутенера находить клиентов уже не так ценно. По данным Erotic Review, заработки высококлассных эскортниц, которые рекламируются в Сети, не зависят от сотрудничества с агентством. Прим. авт. .

Однако 1400 долларов, которые получает за час легальная секс-работница, – вовсе не денежный дождь. Сложите все затраты: 50 % заведению, 30–40 % налоговикам, не говоря уже о постоянных расходах на одежду, медицинские услуги и профессиональный инструментарий. В итоге на руках остается такая же сумма, как у нелегальной индивидуалки, а то и меньше. И это без учета поездок или переселения в Неваду, а также необходимости мириться с политикой и иерархией публичного дома. С чисто экономической точки зрения уход из борделя представляется правильным.

Я спрашивала девушек, не хотелось ли им работать независимо. Некоторые признавались: периодически соблазн возникает и те, кто говорит иначе, просто врут. При этом все собеседницы уверяли, что ни в коем случае не пойдут на такой шаг, и приводили одну и ту же причину. Старр выразила ее так: «Это просто слишком большой риск. Я знаю, что здесь я в безопасности».

В борделях проститутка может не волноваться, что клиент окажется маньяком-убийцей или полицейским под прикрытием. А все бывшие индивидуалки, с которыми я общалась, вспомнили хотя бы об одном неприятном случае из практики.

Публичный дом охраняется, в каждой комнате есть тревожная кнопка. Женщины рассказывали, что с индивидуалками некоторые клиенты переходят черту: назойливо расспрашивают о личной жизни, выясняют настоящие имена и адреса женщин. В заведениях Хофа это невозможно: человеку просто запретят посещать заведение, а работницу охранники будут провожать до дома.

Легальные публичные дома предлагают женщинам за деньги то, что нельзя обеспечить самостоятельно, – безопасность. Работа в борделе сродни хеджированию в финансах: это отказ от части потенциальных доходов в обмен на снижение риска. Внушительная цена хеджа в данном случае говорит о том, насколько важно спокойствие для невадских секс-работниц. Цена полового акта также указывает, за какую сумму женщина готова пойти на больший риск. По оценкам экономистов [11] Paul Gertler, Manisha Shah, and Stefano M. Bertozzi. Risky business: The market for unprotected commercial sex. Journal of Political Economy 113, no. 3 (июнь 2005 г.): 518–550. Прим. авт. , в Мексике с клиентов, которые не пользуются презервативом, берут на 23 % больше. Эта наценка – компенсация за дополнительный риск.

Еще интереснее, что клиенты публичных домов тоже готовы платить за легальный секс втрое больше, чем за незаконный.