Дэвид Крюгер - Тайный язык денег. Как принимать разумные финансовые решения

Для большинства из нас денежная история так и остается тайной. Проблема в том, что мы не можем исследовать то, чего не видим, а значит — не можем и изменить. Возможно, Сократ погорячился, говоря, что «нет смысла жить, не исследуя жизнь», однако мы вполне можем согласиться с тем, что, не исследуя жизнь, невозможно ее изменить.

Я знаю одного финансового консультанта, посвятившего своему делу четверть века. В течение многих лет работы он просил сотни своих клиентов подготовить простой отчет о доходах и расходах. Угадайте, какая доля клиентов за все эти годы предоставила ему отчет, правдиво и четко отражавший истинное положение вещей? Половина? Или четверть? Правильный ответ — ноль процентов. Ни один человек.

Именно так проявляется гипнотическая власть историй: умные, образованные и опытные в собственном представлении люди склонны прятать свои истории даже от самих себя.

Вот еще несколько распространенных примеров нашей игры в прятки с самими собой.

Отрицание.Мы не держим в голове суммы своих задолженностей по кредитам и помним только об отдельных значительных покупках, вследствие чего пребываем в неведении относительно точной суммы затрат. «Вещь, конечно, дорогая, но один раз я могу себе такое позволить», — утешаемся мы, не осознавая того, сколько аналогичных случаев происходило с нами в недавнем прошлом и сколько произойдет в ближайшем будущем.

Категоризация.Когда деньги приходят к нам неожиданно (например, мы получаем бонус или возврат излишне уплаченных налогов), мы тратим их не так, как наши сбережения: «Эти деньги, можно сказать, свалились с неба, так что эти траты не считаются, правда?»

Рационализация.Мы оправдываем для себя значительную покупку, разнося ее стоимость на длительный период времени: «Может показаться, что я потратил большую сумму на свою стереосистему, однако если распределить эту сумму на три года, то получится, что система обходится мне всего в шесть центов в день».

Уклонение.Мы продолжаем хранить акции, не растущие в цене и не приносящие дивидендов, невзирая на очевидную бессмысленность этого шага и рассчитывая на то, что они еще принесут нам деньги, хотя умом понимаем, что этого не случится. Или, зная, что не можем позволить себе покупку, все равно ее осуществляем, но не за наличные, а с помощью кредитной карты — нам кажется, что уплаченные деньги находятся «где-то там», а не взяты из нашего кармана. Зная, что необходимо срочно оплатить счет, мы спокойно пропускаем срок оплаты и ничего не предпринимаем по этому поводу. (Можно подумать, что, если мы будем продолжать в том же духе, наш долг исчезнет сам по себе!)

Сделки с самим собой.Мы балуем сами себя незапланированными покупками, при этом давая себе обещание «с понедельника» начать новую жизнь — в режиме строгой экономии.

Неверность себе.Строго определив цели, конкретные шаги и стратегии (например, размер ежемесячных сбережений), мы тут же нарушаем собственные планы.

Неповиновение.Спланировав бюджет, учитывающий наши важнейшие интересы, мы вдруг видим вещь, которую очень хотим купить, но цена которой превышает все возможные бюджетные ограничения. Мы встаем во весь рост и провозглашаем известный лозунг (носителями которого часто являются бамперы американских машин): подвергайте сомнению авторитет! 22 22 В оригинале — Question Authority. Прим. перев. Нам кажется, что мы придаем нашим действиям некий оттенок героического нонконформизма — тогда как на самом деле лишь безрассудно нарушаем четко продуманный план.

Для того чтобы понять, почему нам самим часто неизвестны наши собственные денежные истории, стоит сначала задуматься, как мы создаем их. У каждой денежной истории есть четыре четких уровня.

— Чувства : наши внутренние реакции, связанные со стремлениями, эмоциональными атрибутами, убеждениями и представлениями о роли денег в нашей жизни и об окружающем нас мире.

— Манера поведения : то, что мы делаем с деньгами и ради денег.

— Мысли: что и как мы думаем о деньгах и что они для нас символизируют.

— Опыт: наша реакция на деньги; их значение и связанные с ними проявления нашей жизни.

Мы принимаем решения, связанные с деньгами, на основании подспудных чувств, придающих деньгам эмоциональное значение в наших глазах; со временем смысл денег кристаллизуется в виде наших убеждений относительно денег.

В главе 3 мы упомянули не менее дюжины различных эмоциональных «значений», которые мы придаем деньгам, однако помимо них существуют и десятки других. Деньги могут вызывать глубокие чувства: гнев, обиду, восхищение, сострадание, страсть или враждебность... Символическая роль денег может связываться практически с любой человеческой эмоцией.

Чувства являются самым глубоким из четырех уровней денежной истории — они создают ее основу.

Наше поведение является наиболее четким выражением наших убеждений, связанных с деньгами. В отличие от скрытого, внутреннего мира наших чувств наши действия заметны окружающим.

Наше поведение выражает секретный язык денег наиболее явным и откровенным образом. На словах мы можем верить в одно. Но внутри себя мы можем верить в нечто совершенно другое. А то, что мы делаем, является наиболее четким выражением того, во что мы верим на самом деле.

Своим поведением мы демонстрируем свои истинные убеждения, связанные с деньгами и теми ценностями, которые с их помощью мы могли бы иметь. Когда мы решаем отменить отпуск, или сменить работу без предупреждения и очевидных причин, или делаем покупки, не соизмеряясь с имеющимися средствами, наше поведение являет вовне отблески действительного значения для нас денег.

Обычно мы не рассуждаем логически или осознанно о наших истинных убеждениях, связанных с деньгами, однако мы думаем (по крайней мере, иногда) о своем поведении, связанном с деньгами.

Но эти мысли не определяют наши действия (хотя мы зачастую убеждены в обратном!). Мы склонны делать покупки, действуя эмоционально и лишь затем давая своим действиям рациональное объяснение.

Другими словами, наши мысли не поспевают за нашими действиями. Мысли — это совсем не то, что означают наши истории на самом деле. Мысли — это наши интерпретации значения историй. Подобно тому, как после какого-то события создается его «официальная» версия, истории, которые мы рассказываем сами себе, обычно представляют собой сокращенную или скорректированную версию происходящего. И это логическое объяснение часто загоняет реальную историю в подполье.