Дэвид Оуэн - Первый Национальный банк папы

Банки работают почти по тому же принципу, что и «Blockbuster». Вместо того чтобы давать в прокат видео, они дают «в прокат» деньги. Делают они это, занимая деньги у одних людей, а затем ссужая этими же деньгами других. Помещая деньги в банк, люди, по сути, ссужают ему свои деньги. Взамен банк защищает их сбережения и выплачивает по ним процент, а также дает возможность рассчитываться за покупки чеками. Затем банк берет деньги вкладчиков и дает их взаймы другим людям или инвестирует их в какой-нибудь проект. Банк будет работать до тех пор, пока способен удовлетворять требования кредиторов, получая от своих должников больше денег, чем приходится выдавать. Да-да! Это что-то вроде «Blockbuster», только вместо видеокассет там используют груды денег.

Конечно, реальный банковский мир гораздо сложнее, но примеры, которые я только что привел, прекрасно объясняют суть дела. Если ваши дети по какой-то причине захотят узнать больше, вы можете расширить их познания относительно банковского дела, рассказав немного о том, как работают закладные на дома. Вот основные моменты: дом стоит так дорого, что почти ни один человек не может позволить себе его купить, заплатив всю сумму сразу. Банки же решают эту проблему, ссужая покупателей домов очень большими суммами денег, а затем разрешая возвращать их обратно в течение очень продолжительного периода времени. В результате этого банки зарабатывают комиссионные сборы и проценты, в то время как их должники получают защиту от непогоды и — обычно — закладную. Если эта система функционирует правильно, то выигрывает каждый.

А что вы получаете от деятельности банка для своих детей? Как любой банкир, вы получаете в свое пользование деньги вкладчиков на такой срок, какой указан в депозите. Вы должны оплачивать высокую процентную ставку, но взамен вы получаете удовлетворение от сознания того, что ваши дети безо всяких усилий смогли стать финансово ответственными взрослыми людьми. А если подумать о том, насколько дороже вам обошлись бы дети, относись они к финансам безответственно, то эта ставка не показалась бы вам сколько-нибудь значительной.

Однако самая важная особенность Банка папы не имеет ничего общего с процентными ставками. Она касается контроля. Счета моих детей принадлежали только им. И тратить они могли деньги, не требуя на это разрешения. Если мой сынишка решал снять со счета 20 долларов, я не спрашивал, зачем ему нужны эти деньги — точно так же, как мой банк не спрашивает об этом меня. Что он сделает со своими наличными, это его дело, поскольку на его счету имелась достаточная сумма, чтобы покрыть то, что он снял.

Почему детям нужно самим контролировать деньги? Потому, что если расходуемые ими деньги в действительности не являются их собственными, то нет и веской причины задумываться над тем, как их потратить. С моими деньгами дети часто обращаются совершенно безответственно — да почему бы и нет? — но проявляют чрезвычайную заботу о своих собственных.

Я не имею в виду, что они тратят свои деньги на что-то предосудительное. Например, детям не разрешается покупать наркотики или огнестрельное оружие, и они не могут за обедом вместо овощей есть конфеты или смотреть телевизор в своих комнатах. Но все это касается правил поведения в доме, а не правил расходования денег. В рамках допустимого детям предоставляется полная свобода действий. Если мой сын хочет использовать свои собственные деньги на покупку какой-то безделушки и я заранее знаю, что это кончится разочарованием, то это его решение, а не мое. Я могу предложить небольшой дружеский совет, основанный на богатом личном опыте совершения необдуманных покупок — как я поступил бы по отношению к любому моему другу — но у меня нет права официально наложить вето. Если мои дети хотят по-глупому тратить свои деньги, то это их дело.

Однако большинству родителей эту концепцию трудно принять. Можно ли действительно разрешать девятилетнему ребенку потратить сотню долларов, например, на карманный плейер — хрупкое устройство, которое он (или она), скорее всего, сломает или потеряет через месяц-другой? Моим ответом было бы «да», если бы ребенок действовал не по принуждению и если бы деньги действительно принадлежали ему (ей). Лично я не захотел бы потратить 100 долларов из своих денег на карманный плейер для девятилетнего ребенка — но это мое решение, поскольку деньги принадлежат мне. А вот если бы маленькая девочка, о которой идет речь, захотела потратить таким образом свои собственные деньги, тогда это ее право. И в этом случае она либо очень бережно обращалась бы со своей покупкой, либо получила бы урок, который не скоро забыла бы [6] Однако в некоторых семьях вероятность сожалений и разочарований настолько велика, что родителям непереносима сама мысль смириться с такой напастью — и они не идут на это. Но общий принцип все же сохраняется, и просто факт, что желанная покупка может оказаться безрассудной, автоматически не оправдывает родительского вмешательства. .

Ошибка, которую делают большинство родителей, по-моему, в том, что они стирают грань между своими деньгами и деньгами их детей, причем до такой степени, что детям не остается ничего иного, как только быть безответственными и надоедливыми. Поставьте себя на их место: если бы ваш собственный доход состоял исключительно из того, что вы способны выпросить у своего твердокаменного босса, у которого часто меняется настроение, то и вы тоже были бы крайне надоедливыми. Дети, не имеющие права контролировать свои собственные фонды, не имеют стимула не клянчить деньги, получив их, постараются тут же растранжирить каждый попавший им в руки доллар.

Чьи это деньги?

Когда мы отправлялись в отпуск, я обыкновенно давал детям немного денег на карманные расходы — каких-нибудь 20 или 30 долларов. Но чтобы они знали, что эти деньги принадлежат всецело им, а не мне, я отдавал их до того, как мы покидали дом (помещая в качестве депозита на их счет в Банк папы). При этом говорил, что они могут потратить их на какую-нибудь сувенирную спортивную майку, когда мы будем в отпуске, сберечь в нетронутом виде, потратить на бейсбольные карточки еще до отъезда, потерять их или пустить на что-то другое — как им будет угодно, — но пока мы будем в отпуске, они не получат от меня никаких дополнительных сумм (за исключением того, что пойдет на общие покупки, которые семья считает привычными удовольствиями во время отпуска: мороженое, билеты в кино, игра в мини-гольф и пр.).

Так как деньги, которые они тратили во время поездки, принадлежали им, они должны были дважды подумать, прежде чем потратить их на что попало. Однажды летом в сувенирном магазине на острове Мартас-Винъярд мой сынишка, которому тогда было семь лет, деловито изучал разложенные на витрине товары, в то время как его приятель громко клянчил у своих родителей 5 долларов на игрушечный томагавк. Кончилось тем, что мой сын потратил 33 цента на жеоду [7] Жеода — замкнутая полость в округлой горной породе, заполненная кристаллами. — Прим. перев. — неплохое приобретение, даже с моей пресыщенной точки зрения. Но если бы ему предоставилась возможность потратить мои деньги, а не собственные, то, несомненно, он захотел бы купить игрушечный томагавк. (Жеоды вообще-то продавались по три штуки за доллар, но сын не захотел потратить так много, поэтому уговорил продавца разбить кучку на штуки и продать ему только одну — я не принимал участия в этих переговорах.)