Харви Маккей - Как плавать среди акул

Не бойтесь громких имен

Генерал фон Клаузевиц, великий военный стратег, замечал, что признаком неспособного командира является боязнь взять на себя инициативу из-за переоценки сил противника. Многие годы компании «General Motors» и IBM доминировали в своих отраслях, несмотря на серьезные недостатки, имевшие место в их работе. Компании, которые должны были бы побороться с ними за долю рынка, на самом деле были для них не конкурентами, а, скорее, симбионтами, искавшими незаполненные рыночные ниши и подбиравшими крохи, упавшие с хозяйского стола.

Когда настоящая конкуренция наконец появилась, она исходила от людей, отделенных от нас настолько широкой культурной пропастью, что они просто не понимали, что именно обеспечило такой успех этим гигантским компаниям, или от мелких бизнесменов, которым нечего было терять и которые решили попытаться проигнорировать популярную мифологию.

Нам понадобились японцы, чтобы понять, насколько уязвимой была «General Motors», – и горстка дерзких американских предпринимателей, чтобы узнать то же самое об IBM, – и теперь обоим этим гигантам приходится зарабатывать себе на жизнь в поте лица. Они не думали, что им когда-нибудь придется иметь дело с конкуренцией. И совершенно напрасно. Что уже говорить о таких простых смертных, как мы.

Эту прописную истину вам говорили и раньше, то ли в обыденной форме («А разве вы что-то сделали для меня хорошего?»), то ли в классической («Неблагодарное дитя хуже змеиных зубов»), но она продолжает настойчиво повторяться: не ждите, что чье-либо чувство благодарности продлится дольше, чем человек, которому вы помогли, успеет произнести слова вечной признательности.

Мы обрели свой статус благодаря тому, что множество людей помогали нам на нашем жизненном пути, но спросите любого, и 99,9 процента скажут вам, что всего в жизни добились сами.

Чувства ненависти и даже любви могут жить в нас долго, но вот нести на себе бремя благодарности и вытекающей из нее моральной ответственности люди не желают – такова уж человеческая природа. Поэтому, сколько бы добра вы ни делали своим детям, своей супруге, своим подчиненным или друзьям, всегда помните: вы будете намного счастливее, если решите, что делали все это для себя самого. А потом постарайтесь поскорее забыть сотворенное вами добро, потому что облагодетельствованные вами давно уже об этом забыли.

Я считаю, что существует рациональное объяснение тому, почему новая идея имеет свойство появляться одновременно из нескольких независимых источников.

В любой момент времени существуют некие общепринятые цели… скажем, разбогатеть или похудеть. Все люди, независимо от их местожительства, накапливают и используют в достижении этих целей один и тот же объем знаний и опыта, так что определенные пересечения маршрутов неизбежны.

Нечто подобное постоянно происходит с научными открытиями. Так почему бы этому не происходить и с творческими идеями? Мы до такой степени являемся пленниками своего времени и среды, которая нас окружает, что наметанный глаз, знакомый со стилистическими тонкостями, свойственными каждой эпохе, в большинстве случаев легко обнаруживает поддельные произведения искусства… и даже может определить, когда они были изготовлены. Мы мыслим одинаково гораздо чаще, чем нам хочется в этом признаться. И если у нас возникает одна хорошая идея, то почти наверняка придет и другая.

Со мной такое случалось – особенно когда мне казалось, что кто-то украл мою идею. И с вами может случиться. У вас не одна хорошая идея – гораздо больше. Однажды – не достаточно (да простит меня покойная Жаклин Сьюзан).

Наверное, есть по-настоящему богатые люди, которые ездят в «кадиллаках» и «мерседесах». Но среди моих знакомых таких не много. Если практически каждый может купить себе так называемую престижную машину, то кого этим впечатлишь? Верно как раз обратное. Если вы можете позволить себе очень дорогой автомобиль, вы произведете гораздо большее впечатление, если будете ездить на самой обыкновенной машине. Если вы человек большой и толстый, купите себе большой и толстый «олдсмобиль-98», но никак не «кадиллак». Дон Дейтон, чье имя красуется на каждом магазине сети «Dayton Hudson», ездит на «шевроле». Правда, он каждый год обновляет свою машину, и его любимая модель несколько выделяется среди прочих своей черно-белой раскраской (других таких я после 1942 года не видел). Но, тем не менее, это «шевроле».

Покупка дорогих автомобилей – бессмысленный и превратно толкуемый снобизм. Машины быстро обесцениваются. А вот дома, напротив, растут в цене. И Дон Дейтон, кстати, живет в доме отнюдь не класса «шевроле».

Мы с вами, вероятно, были бы рады сойтись поближе со звездами, но вот им, по большей части, общаться с нами скучно. При встрече со знаменитым человеком что бы вы могли сказать ему такого, чтобы он запомнил вас и оценил?

Если вы начнете говорить о том, какие великие свершения сделали его знаменитым, вы увидите пустоту в его глазах, пока он будет давать вам дежурные ответы, которые давал уже десяток тысяч раз другим.

Фокус в том, чтобы избежать синдрома поклонника и обращаться к знаменитости как к обычному человеку. Выясните, каков круг его интересов. Только не обсуждайте с ним вопросы его профессии (какому врачу понравится говорить о болезнях на вечеринке?).

Моя жена Кэрол-Энн в этом мастерица. На одной из вечеринок мы как-то встретили О. Дж. Симпсона. Жена завела с ним разговор, и очень скоро обнаружилось, что они оба страстные коллекционеры ламп в стиле «арнуво». Именно так, мистер Футбольный Мачо коллекционирует настольные лампы и любит потолковать об этом своем увлечении.

Таким образом, если вы любите на вечеринках перемывать косточки знаменитостям, щеголяя своим знакомством с ними, вы куда более впечатлите своих слушателей, если расскажете, что лично обсуждали с О. Дж., по каким бешеным ценам он покупает лампы от Тиффани, нежели будете повторять избитые истории о его давно забытых переходах из клуба в клуб.

Много лет назад я был членом первой делегации бизнесменов, посетивших Кубу вскоре после того, как к власти там пришел Кастро. Мне предоставилась возможность побеседовать с Кастро с глазу на глаз. Я говорил по-английски, Кастро – по-испански, английского якобы не зная. У нас был переводчик.

Мне сразу удалось нащупать его любимый конек.