Наполеон Хилл - Думай и богатей

Выслушав речь Ч. Шваба, Морган увидел путь к решению своих проблем. Стальной трест без треста Карнеги — гиганта среди прочих — все равно, что сливовый пудинг без слив, если воспользоваться сравнением известного писателя.

В речи Ч. Шваба в тот знаменательный декабрьский день 1900 года, несомненно, прозвучал намек на то, что Морган может, если пожелает, взять под свое крыло огромное предприятие Карнеги. Шваб говорил о перспективах стального бизнеса в мировом масштабе, о его реорганизации с целью повышения рентабельности, о специализации, о ликвидации убыточных и поддержке процветающих предприятий, об экономии на перевозках руды и сокращении административного аппарата, об экспансии на иностранные рынки.

Более того, Шваб указал магнатам стального бизнеса на ошибочность их действий, направленных на создание монополий, взвинчивание цен и извлечение сверхвысоких прибылей. Недальновидность такой политики видна невооруженным глазом, говорил он слушателям, ведь этим сужается рынок в то самое время, когда все взывает к его расширению. Стоит нам снизить цены на сталь, говорил он, и мы выйдем с нею на мировой рынок, а там открываются новые области ее потребления, и большая часть мировой торговли сталью окажется в наших с вами руках. Фактически Шваб, сам того не подозревая, выступил апостолом современной массовой и поточной продукции.

Когда банкет в Университетском клубе закончился, Морган отправился домой обдумывать радужные перспективы, приоткрытые Швабом, сам Шваб вернулся к себе в Питсбург, а Гэри и прочие вновь занялись биржевыми спекуляциями, предвкушая возможность обогатиться в результате последующих их шагов.

И долго ждать не пришлось. Моргану потребовалась неделя на то, чтобы переварить предложения Шваба. Убедив себя в том, что его финансовый аппетит справится с предстоящей работой, он послал за Швабом. Но Шваб отказался приехать. Мистеру Карнеги, заметил он, вряд ли понравится, что его ближайший помощник, президент его компании, флиртует с королем Уолл-стрит, той самой Уолл-стрит, с которой он, Карнеги, зарекся иметь какое бы то ни было дело. Тогда Джон У. Гэйтс, взявший на себя роль посредника, предложил Швабу как бы ненароком оказаться в определенное время в отеле «Бельвью» в Филадельфии, где остановится и Морган. Но когда Шваб уже выехал в Филадельфию, Морган неожиданно заболел и вынужден был остаться дома в Нью-Йорке. Поэтому Шваб, которого так настойчиво просили приехать, направился в Нью-Йорк и постучал в дверь библиотеки финансиста.

Некоторые историки придерживаются мнения, что весь этот спектакль от начала и до конца был поставлен самим Карнеги. Но я полагаю, что все было с точностью наоборот. Когда Швабу поручили завершить дело, он понятия не имел, как отнесется «маленький босс» (так называли Карнеги) к предложению о продаже компании. Особенно если учесть тот факт, что речь шла о продаже компании группе людей, которых Карнеги считал «нечестивцами». Но мистер Шваб, когда пришло время серьезного разговора с Карнеги, не забыл захватить с собой шесть страниц, испещренных цифрами, и ему в конце концов удалось убедить босса в выгоде сделки.

Иначе и быть не могло! Ведь четыре человека ломали голову на протяжении всей ночи над составлением этого отчета. Этими четырьмя полуночниками были: Морган, твердо веривший в чудесную силу денег; Роберт Бэкон, партнер Моргана и ученый муж; Дж. Гэйтс, которого Морган считал аферистом, но использовал в качестве орудия для достижения своих целей; и, наконец, Шваб, который знал о продаже и производстве стали больше кого бы то ни было в мире. Работа была не из легких, но они управились за одну ночь.

Когда стало светать, Морган встал и спросил: «Как вы полагаете, удастся ли вам убедить Карнеги продать компанию?»

«Я попробую», — ответил Шваб.

«Если вам это удастся, я гарантирую все остальное», — произнес Морган.

На том и порешили. Но всего не предусмотришь. Сколько может запросить Карнеги за компанию? Шваб полагал, что 320 000 000 долларов. А чем он потребует выплатить цену? Акциями? Но какими? Обычными или привилегированными? А может, наличными? Никто не смог бы выложить более трети миллиардов долларов наличными.

В один прекрасный январский день на лужайке для гольфа встретились Эндрю Карнеги и Чарльз Шваб. О деле не было сказано ни слова, пока они не зашли в уютный, теплый коттедж Карнеги. Как только оба согрелись и устроились поудобнее, Шваб с той же убедительностью, что и на банкете, изложил суть дела. И Карнеги капитулировал! Он написал цифру на листочке бумаги, протянул его Швабу и сказал: «Ладно! За такие деньги мы продадим компанию!»

Цена составила 400 000 000 долларов. Тем не менее она была сопоставимой с той, которую предполагал Морган. Недостающие 80 000 000 долларов были компенсацией за повышение цен на недвижимость на протяжении двух предыдущих лет.

Позднее, на палубе трансатлантического лайнера, шотландец в разговоре с Морганом с шутливым сожалением сокрушался о том, что мог бы запросить на 100 000 000 долларов больше.

«Вы бы и эти деньги получили, если бы запросили!» — бодро ответил Морган.

Безусловно, вокруг этого события поднялась большая шумиха. Один из британских корреспондентов телеграфировал, что весь сталелитейный мир сотрясается от страха перед новой корпорацией.

Президент Йельского университета мистер Хадли заявил, что, несмотря на антитрестовую политику, в ближайшие двадцать пять лет можно ожидать появления в Вашингтоне нового императора. А знаменитый биржевой маклер мистер Кин столь виртуозно представил публике пакет новых акций на 600 000 000 долларов, что их раскупили мгновенно.

Таким образом, Карнеги получил свои миллионы, Морган за все хлопоты и беспокойства положил на свой счет 62 000 000 долларов, да и все остальные не упустили своего.

Тридцативосьмилетний Шваб возглавил вновь созданную корпорацию. Награда, достойная этого человека. Он контролировал работу корпорации вплоть до 1930 года.

Эта драматическая история из жизни людей большого бизнеса продемонстрировала, каким образом желание может трансформироваться в его физический эквивалент!

Эта гигантская корпорация зародилась в голове человека. Там же сложился план ее финансовой стабилизации. Таким образом, желание, воображение, настойчивость одного человека породили самую крупную корпорацию сталелитейной промышленности. Именно эти перечисленные человеческие качества были основными ингредиентами этой структуры.

Иными словами, идея Чарльза М. Шваба плюс вера в эту идею, которую он внушил Дж. П. Моргану и другим финансистам, в совокупности принесли прибыль в 600 000 000 долларов.