Глеб Архангельский - Время на отдых. Для тех, кто много работает

Освобождение от тяжелой работы подается как величайшее достижение современного “прогресса”. Это и есть достижение, но при условии, что освобожденная человеческая энергия направляется на другие, более сложные и творческие задачи. Однако освобождение привело к идее абсолютной лени, к страху, как бы не сделать какое-либо усилие. Хорошая жизнь – это беззаботная жизнь; необходимость прикладывать большие усилия считается средневековым пережитком».

В Древнем Египте правили жрецы – люди, умеющие читать, писать и умножать двухзначные числа, что было сакральным знанием, доступным лишь меньшинству. Похоже, лет через 40–50 миром будут править люди, способные прочитать 200-страничную книгу, подчеркнуть в ней полезные мысли и применить их на практике. Остальные будут сыты, довольны и подключены к «Ютюбу» напрямую – с помощью микрочипов, вживленных в центры удовольствия головного мозга.

Пожалуй, идеальное состояние «работы» – когда она вообще перестает быть «работой» (от слова «раб») и когда граница между «работой» и «отдыхом» размывается.

Когда Уоррен Баффетт на изумрудном поле для гольфа под голубым небом обсуждает с партнером по игре миллиардную сделку – это работа или отдых? Когда Артемий Лебедев через мобильный Интернет на каких-нибудь Маршалловых островах размещает в блоге фотографию местной урны – это работа или отдых? Когда Николай Васильевич Гоголь, вздремнув после обеда в любимом римском Caffè Greco, выпивает пару чашечек эспрессо и пишет очередную главу бессмертной поэмы – это работа или отдых? Когда полуживые, засыпающие, но неимоверно счастливые создатели IT-стартапа в три часа ночи роняют головы на огрызки пиццы в своем крохотном ободранном офисе – это работа или отдых?

Далеко не всем и не всегда удается организовать свою жизнь так, чтобы границы работы и отдыха начали стираться, объединяясь общим понятием «любимые дела и занятия». Но очевидно, что стремиться к этому нужно.

Во время публичных выступлений меня иногда спрашивают, счастлив ли я и что я считаю критерием счастья. В ответ я обычно привожу такой пример. «Сейчас я выступаю перед предпринимателями, руководителями. Выступление – энергоемкое занятие, требующее полной концентрации сил и внимания; после него нужно отдыхать. За это выступление мне заплатили деньги – это работа.

Неделю назад я выступал перед студентами такого-то университета. Это такое же энергоемкое занятие, как и выступление перед предпринимателями. Но я выступал бесплатно. Уместно назвать это выступление “хобби”?

При этом, если я неделю-другую не выступал, мое психофизическое состояние начинает ухудшаться. Мне труднее работать, моя результативность ниже. Значит, выступления для меня – отдых?

Видимо, счастье – это когда границы между “работой”, “хобби” и “отдыхом” стираются. Все, чем ты занимаешься в жизни, становится “любимым делом” и доставляет одинаковое удовольствие».

Если мы хотим быть успешными, достичь в своем деле большего, чем среднестатистический представитель той же профессии, мы должны работать и больше среднестатистического человека, и умнее, эффективнее.

Если мы хотим достичь не просто значительных, но выдающихся результатов, нужно работать намного больше и эффективнее среднестатистического человека.

Знакомство с выдающимися современниками и чтение биографий исторических личностей приводят к одному простому выводу. Выдающиеся результаты не создаются с 9 до 18. Страну во время кризиса не спасают с 9 до 18. Многомиллиардные и даже многомиллионные бизнесы не создают с 9 до 18. Странообразующие отрасли не реформируют с 9 до 18. Люди, оставляющие заметный след в истории своей страны, не работают с 9 до 18.

Ю. Латынина «Колдуны и министры»

«Киссур ни разу и не подумал, какое, в сущности, непосильное бремя взваливает он на шестидесятилетнего, слабого здоровьем старика, который должен выполнять все обязанности министра финансов, все обязанности первого министра и еще при этом дрожать, как бы молодой безумец не сделал на приеме непоправимой глупости, – всего не предусмотришь в долгих и мучительных наставлениях.

В эту зиму Арфарра спал по четыре часа в сутки. Судьба страны висела на волоске, и Арфарра знал, что если он будет спать по шесть часов в сутки, волосок оборвется, и мир погибнет, а если он будет спать по четыре часа в сутки, то, может быть, мир уцелеет. И Арфарра спал по четыре часа.

Каждый день Арфарра, надушенный и благоухающий, в парадной шапке, встречал варваров и чиновников у Синих Ворот, совершал с ними положенные обряды и приносил установленные жертвы, обходил городские дома призрения, кланялся мастерам в цехах и учрежденном им выборном городском совете, давал роскошные пиры, на которых улыбался, произносил речи, приветствовал дорогих гостей и сам почти ничего не ел.

А вечером через его кабинет шли чиновники, просители, тайные послы, соглядатаи, прожектеры. Да, раны революции и мятежа понемногу зарастали, – и никто, кроме самых доверенных лиц, не знал, чего это стоило Арфарре и что скрывалось за его неизменной улыбкой и неизменной работоспособностью.

Только ближайшие секретари знали, что среди ночи Арфарра иногда ронял из рук бумаги и начинал биться в нервном припадке. Тогда бежали за врачом, заворачивали министра в мокрые простыни, насильно укладывали в постель и отворяли в душной, благовонной комнате окна».

Когда тезис о том, что великие люди работают намного больше обычных, это нормально и, более того, заслуживает уважения и восхищения, впервые прозвучал в моем блоге glebarhangelsky.livejournal.com, я удивился остроте реакции большинства читателей. В чем только они ни обвиняли великих людей – и топор-то у них не заточен, и баланса «семья-работа» нет, и вообще, они больны трудоголизмом и не понимают ничего в этой жизни. Видимо, такова естественная защитная реакция среднего человека на существование высоких образцов, подчеркивающих его «среднесть».

Быть выдающимся человеком и создавать выдающиеся результаты – всегда удел немногих. Нет ничего плохого в том, чтобы быть обычным человеком, работать на обычной работе, добиваться обычных результатов и жить счастливо.

Но, будучи обычным человеком, полезно осознавать, чем отличаются выдающиеся люди и выдающиеся результаты от обычных людей и обычных результатов. И, насколько это возможно и уместно, в меру своих сил и энергии стремиться именно к выдающимся результатам.

Ведь именно выдающиеся результаты дают выдающееся, а не «среднее» счастье.