Роберт Кийосаки - Заговор богатых. 8 новых правил обращения с деньгами

Я еще раз хочу подчеркнуть, что подчас мы пользуемся одними и теми же словами, но при этом говорим на разных языках. Опытный инвестор, говоря о долгосрочных инвестициях , может подразумевать совсем не то, что новичок. То же самое касается диверсификации и многих других понятий. Даже слово « инвестиция » порой имеет разные значения. Для кого-то это могут быть краткосрочные спекулятивные сделки. Если человек говорит мне, что вкладывает деньги в недвижимость, я далеко не всегда сразу могу понять, что он имеет в виду. Может, он просто купил собственный дом или занимается спекуляцией недвижимостью, пользуясь рыночной конъюнктурой. А может, он покупает недвижимость, создающую денежные потоки?

И еще одно замечание по поводу слов и языка. Многие так называемые «финансовые эксперты» стремятся выглядеть умнее, чем есть на самом деле, поэтому употребляют всякие хитрые выражения типа «кредитный дефолтный своп» или «хедж», чтобы запудрить мозги обывателям. В действительности оба термина означают разновидность страхования, но «эксперт» ни за что не позволит себе этого слова. Ведь тогда всем будет ясно, о чем он говорит.

Фуллер в своей книге «Усмешка гигантов» пишет: «Один мой друг, ныне уже покойный, принадлежал к гигантам. Он был из семьи Морган. Однажды он сказал мне: “Бакки, я тобой очень горжусь, но должен с прискорбием сообщить, что ты никогда не добьешься успеха. Ты ходишь и объясняешь простыми словами то, чего люди не понимают. А ведь первый закон успеха гласит, что никогда не следует упрощать вещи, которые можно выразить сложно”. Хотя этот совет был дан в самом доброжелательном тоне, я все же продолжу разъяснение того, как живут гиганты».

Я горжусь тем, что продолжаю дело доктора Фуллера. Правда, я говорю не о гигантах , а о заговорщиках , но моя цель остается той же — объяснять простыми словами то, что они стремятся усложнить.

Фуллер был непоколебимо уверен в силе слова. В одной из своих лекций, на которых мне посчастливилось присутствовать, он сказал: «Слово — это самое мощное орудие, изобретенное человеком». В книге «Критический путь» («Critical Path») он пишет: «В начале [имеется в виду начало индустриализации, то есть эффективной технологической кооперации людей] было Слово . Слово, произнесенное одним человеком и понятое другим, необыкновенно повысило способность людей противостоять вызовам жизни».

До тех пор пока я не попал в число студентов Фуллера, слова не вызывали у меня должного уважения. Лишь в 1983 году, когда мне было уже тридцать шесть лет, до меня наконец-то дошло, почему мой бедный папа, всю жизнь проработавший в системе образования, с таким почтением относился к словам. Мне стало ясно, почему я дважды заваливал экзамены по английскому языку в школе. Я просто не признавал силу слов и, как следствие, лишал себя этой силы, способной изменить мою жизнь. Бедный лексикон обеднял мою жизнь. Бедными словами и мыслями объяснялась скудость моих финансов. В конце концов я понял мысль Фуллера: «Слово — это самое мощное орудие, изобретенное человеком». Я понял, что слова — это горючее для мозга, наш самый главный актив (который порой может оказаться и пассивом). Для меня приобрело новое значение библейское выражение «И Слово стало плотию». До меня дошло, почему богатый папа запрещал и мне, и своему сыну употреблять такие выражения, как «Я не смогу» или «У меня не получится». Вместо этого он приучал нас задавать вопросы: «Как я смогу это сделать?», «Как сделать, чтобы получилось?». Я, хоть и с опозданием, осознал, что моя жизнь — это сумма произнесенных мною слов.

Я понял, что навсегда останусь пешкой, жертвой, рабом заговорщиков, если не усвою тех слов, которые они используют. Именно тогда я запретил себе говорить: «Найди себе хорошую работу», «Экономь», «Живи по средствам», «Инвестиции рискованны», «Не бери в долг», «Собственный дом — это твой главный актив» и т. п. Я знал, что пропуском в мир богатства станет освоение языка денег. В 1983 году я начал изучать финансовый лексикон — язык заговорщиков.

Комментарии читателей

Моему сыну четыре года. Как только он начал говорить, я стал учить его простейшим вещам, имеющим отношение к деньгам, чтобы как можно раньше заронить семена, которые принесут свои плоды, когда он станет взрослым. Каждый раз, когда моему малышу дарили деньги, я спрашивал его: «Что мы будем с ними делать?» И сам же подсказывал ответ: «Копить». Но недавно я задумался, правильно ли это. Теперь я учу его отвечать: «Вложим в дело!» Конечно, сказать проще, чем сделать… Теперь мне надо рассказывать ему про четыре категории инвестиций.

Уоррен Баффет называет деривативы финансовым оружием массового уничтожения. Вплоть до 2007 года об их существовании знали лишь немногие. Сегодня миллиарды людей уже слышали это слово, но до сих пор еще не вполне понимают, что оно означает. В результате у большинства сложилось мнение, что деривативы — это что-то плохое и опасное, а их использование — удел финансовой элиты, которая в них разбирается и умеет их создавать. Это глубокое заблуждение.

Еще раз повторю совет, который Бакминстер Фуллер получил от своего друга из семьи Морган: «Первый закон успеха гласит, что никогда не следует упрощать вещи, которые можно выразить сложно». Именно этим и занимаются обитатели мира финансов. Они берут простые вещи и сознательно усложняют их.

Всячески запутывая простые понятия, финансисты пытаются выглядеть умнее, чем они есть на самом деле, и одновременно создать у вас ощущение собственной тупости. А если вы чувствуете себя дураком, то у вас проще отнять деньги. В 1997 году мы с женой основали компанию «Rich Dad», поставив перед собой цель защитить людей от финансовых хищников и вооружить их знаниями, чтобы они могли принимать здравые решения. Наша задача заключается в том, чтобы создать обучающие продукты — игры, книги, интернет-сайты, систему консультационных и образовательных программ, — которые позволяют в доступном виде изложить сложные вещи. Они должны быть понятны и ребенку, и доктору философии.

Сегодня слово «дериватив» стало одним из самых распространенных в финансовом мире. Финансовый истеблишмент приложил все усилия к тому, чтобы придать ему мистический налет и создать у публики впечатление о сложности и непостижимости этого понятия. Именно поэтому оно мало что говорит рядовому обывателю, и именно поэтому Уоррен Баффет называет финансовые деривативы оружием массового уничтожения. На самом же деле это не такая сложная концепция.

В широком смысле дериватив — это нечто созданное из чего-то другого . Например, апельсиновый сок, как уже объяснялось, является деривативом апельсина. Если говорить о финансовых понятиях, то деривативом называется актив, ценность которого основывается на другом активе, от которого он является производным . Например, акция является деривативом компании, которая ее выпустила. Покупая, к примеру, акцию «Apple Computers», вы приобретаете дериватив компании «Apple». Если же вы покупаете пай инвестиционного фонда, то здесь речь идет уже о приобретении дериватива этого фонда, который сам является деривативом акций, находящихся в его портфеле. В данном случае мы имеем дело с деривативом дериватива.