Павел Черкашин - Электрические методы обогащения. Правдивая история о виртуальных амебах, современном инновационном предпринимательстве и прочей ерунде типа любви и смысла жизни

К первым добрым словам за ночь информационной тины он оказался совершенно не готов. Тем не менее Supermacho продолжал удивлять:

– Получил посылку?

– Какую? Ничего не получал. Я просто не дома… – Санчес представил себе посылку с тропическими южноафриканскими фруктами, которая уже второй месяц тухнет где-то на московской таможне.

– Разве Освальд не передал?

Санчес вздрогнул. Неприятные сомнения серыми тучами поползли по только прояснившейся душе… Он молчал, поигрывая пальцами по клавиатуре, медлил.

Собеседник, видимо, почувствовал сомнения и начал объяснять. Строчки вылезали в мессенджере быстро, одна за другой, как лента телеграфа в старых советских фильмах про революцию.

– Ты пропал. На письма не отвечал. Я очень серьезно начал беспокоиться, тем более что в компании вашей явная фигня стала происходить. Очень подозрительно все. Дурно попахивает. Новый директор – Дмитрий – ничего толком про тебя не рассказывает. Тому, что официально говорил, – я не верю…

Санчес читал, оперев мгновенно потяжелевшую голову на кулаки. Очень хотелось спать, но останавливать поток мыслей виртуального друга не хотелось.

– Потом начал обращаться к другим людям в компании. Многие тебе очень симпатизируют. Гриша твой очень беспокоился, хотел в милицию писать. Не знаю, чем закончилось. Дизайнер эта ваша бывшая со странным именем. Лена какая-то очень тебя искала, вся в истерике. Что это за Лена, кстати? Ты про нее мне ничего не рассказывал.

– Девушка одна. Симпатичная вполне. Думаю, может, зазвать ее сюда ко мне на период реабилитации. Она простая, без комплексов.

Supermacho замолчал, видно, обдумывая что-то или отвлекаясь на другие дела.

В их заочных беседах это часто происходило. Сон морил нестерпимо, идти вниз за кофе было в лом. Санчес несколько раз вздрагивал, проваливаясь на секунды в сон.

– Ну-ну. Вот эта твоя девушка без комплексов, собственно, и передала диски моему знакомому, чтобы он тебе переслал. Она очень переживала, что результаты твоих трудов достанутся другим… Она правда милая. По фоткам. Вежливая.

Санчес не отвечал. Собеседник его тоже молчал.

– Знаешь, мне показалось, что она тебя любит.

Не дождавшись ответа, Supermacho снова написал, как будто, погруженный в свои мысли, не замечал отсутствия реакции собеседника.

Санчес сидел за столом, положив голову на сложенные руки, и спал крепко и глубоко, как может позволить себе только молодой организм, успешно справившийся с тяжелой и длительной болезнью.

На экране появилось:

– Пригласи лучше меня. Я буду хорошо себя вести. Правда-правда. Просто хочу тебя увидеть. Очень!

Уже во сне он дернулся всем телом, задел клавиатуру на загроможденном компьютерными деталями и бумажными распечатками столе. Скрученный провод задел клавишу Esc. Сессия связи закрылась, и последнюю фразу Санчес так и не увидел.

Санчес попал на выставку по приглашению Сергея из «Премьер Капитала». Компания выступала спонсором и проводила небольшой фуршет «для своих» накануне официального открытия. «Своим» в такой среде чувствовать себя всегда лестно, и Санчес решил сходить – поддержать существующие знакомства, завести новые. Не сидеть же, правда, перед компьютером каждый вечер.

В современном искусстве он понимал не больше школьного преподавателя музыки – в алгоритмах асимметричного шифрования, поэтому занялся любимым своим музейным развлечением. Задумчиво переходя от одного экспоната к другому, он мысленно примерял их в свою воображаемую огромную гостиную в не менее воображаемом огромном доме на берегу теплого океана, где он когда-нибудь обязательно поселится. Ничего дельного не присмотрел.

Среди экспонатов выставки ему понравилась только незнакомая девушка, одиноко блуждающая, как и он, из зала в зал. В воображаемую гостиную она вписывалась отменно. Девушка была высокая – сантиметров на десять выше него самого, и великолепно сложена в соответствии с представлениями начала двадцать первого века о великолепном телосложении. Лет пятьдесят назад такого ярко выраженного астеника, как будто сложенного только из продольных линий, с парой скромных маловыдающихся поперечин обзывали бы за глаза «каланча» или «дылда». Густые темные волосы собраны на затылке в пучок. Большие глаза неопределенного цвета без каких-либо следов макияжа глядели задумчиво. В джинсах и облегающей маечке она сильно выделялась на фоне дам в элегантных вечерних платьях. Девушка шла по экспозиции с какой-то целью или системой в голове – игнорируя целые разделы, она подолгу останавливалась перед некоторыми инсталляциями. В задумчивости она теребила разноцветный браслет на тонкой, почти прозрачной руке. Время от времени незнакомка вытягивала руки вниз, складывая пальцы в сложный, как замысловатый морской узел, замок, или собирала их на своей небольшой груди и тогда сразу начинала покусывать костяшки длинных тонких пальцев. Ее растрескавшиеся от ветра губы в этот момент оскаливались и открывали ровные и белые, как в рекламе зубной пасты, зубы. Она выглядела трогательно и даже комично, как котенок, который впервые вышел из-под дома, где родился, на ознакомительную прогулку по двору. Так, по крайней мере, казалось Санчесу. Зрелище его заворожило. А может, ему просто наскучила непонятная выставка со странными, не вписывающимися в формат его детерминистского воображения экспонатами. Он больше их не рассматривал, а, затаив дыхание, ждал, когда она снова что-то сделает со своими длинными руками. Параллельно пытался понять логику ее перемещений по экспозиции и осмыслить систему ее эмоциональных пристрастий.

Многочисленные и совершенно незнакомые «свои» разбрелись по просторным залам. Без специального вдохновения Санчес знакомиться с людьми не умел и стеснялся, поэтому приуныл. Меняя бокалы в руке один за другим, он бессознательно шастал по залам, все глубже погружаясь в собственные мысли. Девушки. Деньги. Клиенты. Все думают только о себе. У каждого своя совесть.

«Моя когнитивная система оказывается беспомощной в реалиях собственного бизнеса. Или это просто процесс взросления? Что важнее – успех в бизнесе или собственное душевное равновесие? А может, я просто домашний мальчик, не подготовленный к настоящей жизни? Должны же быть какие-то эталоны, отправная точка для самооценки и нравственного самоконтроля. Для этого и придумали религию – в качестве механизма реализации общественной совести. Совесть, совесть. Есть у тебя совесть, молодой человек? Есть ли у меня совесть?! Да у меня три с собой и еще пять на крыше!»

Санчес продолжал натыкаться на интригующую незнакомку и даже пару раз пересек траекторию ее задумчивого взгляда. Скрываясь за громоздкими интерактивными композициями, он подсознательно следил за ней. Она улыбнулась, встретившись с ним взглядом.