Михаил Кожуров - Йоч. Бизнес с подсознанием

Осторожно! Описываемые события не обязуются быть реальностью, но могут ею стать в процессе прочтения.

Больше всего на свете девятилетний Вадик Егоров обожал строить снежные крепости. Это были те времена, когда все от него что-то требовали: бабушка заставляла есть кашу, учителя впихивали пока неочевидные знания, мама воспитывала, соседи глумливо разрушали мамины достижения. И в этой круговерти мнений других людей он искал приложение собственным мыслям и силам. Кататься с горки на промерзшей картонке или играть в войнушку по шею в снегу было забавно, но уже мало. Он хотел создавать свои собственные миры. Странная привычка в распланированной Советским Союзом за тебя жизни. Но если ты еще мал для полетов в космос, то почему бы не полетать в своей собственной вселенной? Пусть даже мертвая петля заканчивается в сугробе.

Постройка снежной крепости и была центром его творческой вселенной. Завидный энтузиазм Егорова затягивал в это увлекательное путешествие буквально всех знакомых ровесников.

Однако в тот ослепительно солнечный день что-то не заладилось с самого начала. Звезда строительного счастья, криво улыбнувшись, зашла за горизонт удачи, оставив перед Вадиком пару неопознанных объектов женского пола. Две девочки лет семи из соседнего дома стояли прямо перед ним. На удивление вместо привычной незамедлительной перевербовки агентов бантиков и кукол в строителей снежной цитадели он вдруг оконфузился.

– Привет! Как тебя зовут? – спросила рыжая толстая девочка, закутанная в большой пуховый платок. Кудрявые волосы выбились из-под заячьей шапки и почти дотягивались до веснушек на розовых от начинающегося мороза щек. Тон был одновременно заинтересованным и примирительным…

«Легкая цель, – подумал Вадик, придавая мыслям привычный ход, – интересно, как колобки в платках умеют строить крепости?» Помощники были явно в тему.

– Вадим, – деловито ответил Егоров, поправив съехавшую на бок шапку, хотя для всех остальных он был просто Вадик. – А вы кто такие? – когда ты выше на голову, легко примерять тон начальника даже к незнакомкам. Главное – сразу показать, кто здесь хозяин. Вадик давно опробовал этот прием, который работал даже с пацанами на пару лет старше его. А тут небольшой румяный колобок. Хоть и не один.

Самоуверенности придавал еще и тот факт, что Вадик жил в доме № 13, который в некотором смысле выделялся среди обычных серых хрущевок не только своим роковым номером. В нем жили семьи местной интеллигенции: учителя, врачи, работники Дома культуры – одним словом, элита, хоть и районного разлива. И этот высокий, по меркам поселка, общественный статус дети с удовольствием примеряли на себя. Советское общество подразумевало формальное равенство всех его членов, поэтому негласно ценилось любое неравенство, начиная от наличия на чей-то попе импортных джинсов, кончая принадлежностью к интеллигентским кругам. Слово «блат» говорило не столько о возможностях приобретения каких-либо материальных благ, сколько о состоянии подняться над системой, это понятие и породившей.

– Я Даша. А это Саша, – девочка показала на подругу. Та по сравнению с ней выглядела просто жердью, однако милой, даже очень… Но что значит красивое лицо для несмышленого детства? Просто дополнительный и пока еще непонятный бонус. Природа бережет детское сердце от игры с этим сокрушительным оружием.

– Вы из какого дома? – Вадик и так знал, откуда они. Но жизнь научила, что шибко осведомленным при первом знакомстве быть не стоит. Напрягают людей всезнайки.

Их семнадцатый дом стоял на отшибе, и, хоть лица девочек часто мелькали в школе, ему ни разу не доводилось рассмотреть их поближе. Учились они в первом классе, а он был уже в третьем. И потому девочкам не посчастливилось ранее попасть в черную дыру по имени Вадик Егоров. Неукротимая энергия талантливого организатора масштабных игр, чуть не поглотив на своем пути двух бесхозных собак и соседского кота, не дотянулась пока ни до первоклашек в школе, ни до детей из дальнего дома. Бедные животные были вовремя обнаружены Вадиковой мамой, а спасать первоклассниц оказалось некому.

– Мы из семнадцатого дома, – шмыгнув носом, ответила толстушка. – А что ты тут делаешь? – опять заговорила она, обойдя крепость. Жердь продолжала упорно молчать и только смотрела на мальчика большими серыми глазами. Во взгляде ощущалась бесконечно далекая, но неотвратимо притягательная катастрофа. Вадика это слегка смущало, но он не подавал виду и сдаваться не собирался.

– Я крепость строю. Не такую фигню, как у школы, – стенка в два ряда, а настоящую, – гордо выпалил Вадик, – с фундаментом и башнями, бойницами и зубцами. Такого еще никто не строил. Ребята со всех соседних домов приходят, я говорю им всем, что делать, а когда построим – будет вот тако-о-о-е! – размах его рук претендовал как минимум на космодром.

Егоров выложил все свои детские козыри разом: тут тебе и масштаб, и захватывающее занятие, и эксклюзив, и всенародное признание его главарем местной тусовки. В одном американском фильме он видел, как ковбой уложил бандита выстрелом в упор и еще одного не глядя через плечо. Тут Вадик посчитал, что не глядя кинул в незнакомок как минимум гранату, не оставив даже малейшей попытки увлечься чем-то другим кроме его вселенной. Это было наивное детское самомнение, основанное, впрочем, на кое-каком личном опыте и поэтому все-таки обоснованное.

Он смог привлечь к постройке крепости соседскую девчонку Светку, которой удавались фокусы покруче. Ее родители находились в постоянном состоянии развода, пытаясь разделить не только имущество, но и дочь. В результате девочка стала главной наградой в их борьбе. Пороть желанный приз не представлялось возможным, и Светка, почуяв собственную безнаказанность, мародерствовала на этом поле битвы, как истинный наемник, забыв о родственных связях, не делая скидку на контрибуции и репарации. Что только не вытворяла она с родителями…

В доживавшем свой век Союзе выбор игрушек был невелик, поэтому шестнадцать разных кукол являлись поистине впечатляющим доказательством Светкиных способностей манипулятора. Однажды, выбравшись с мамой в город к каким-то уж совсем дальним и пропащим родственникам, Вадик увидел на витрине одного из тульских магазинов игрушечную железную дорогу явно несоюзного происхождения. Ценник поражал настолько ошеломляющей цифрой, что любые разговоры с матерью о заветной игрушке разбивались о банальное отсутствие денег.

Зато у соседей деньги водились, все-таки должность Светкиного отца – главврача районной больницы – давала не только солидную зарплату, но и массу других монетизируемых возможностей. Как он любил повторять: «Хороший врач никогда голодным сидеть не будет». А Олег Владимирович был безусловным профессионалом не только на административной должности, но и в качестве ведущего хирурга района. Поэтому надежда оставалась только на Светку. Вот так иногда взрослые даже не понимают, откуда им прилетают новые финансовые приключения.