Ислам Узалов - Неэкономная экономика

Одна из главных задач для субъектов мировой экономики на сегодня заключается в том, чтобы, борясь с кризисом, заодно аккуратно и безболезненно для себя переформатировать систему финансово-экономических отношений так, чтобы свести к минимуму влияние этого дискриминирующего фактора, который стоит у них поперёк горла, деформируя ту самую свободу и открытость рынков для прочих, кроме США производителей.

Сами США, естественно, не будут от этого в восторге и жёсткое противодействие с их стороны такому ходу событий гарантируется.

Чья возьмёт покажет время, однако, когда всё жизненно необходимое завязано на ком-то одном это также опасно, как и кораблю не иметь герметические переборки, позволяющие при получении пробоины оставаться на плаву.

Тем не менее, разве теперь не видно, что без государства никуда и в самих США?

Разве не государство, во избежание краха, взяло сейчас под своё крыло двух ипотечных гигантов (60% рынка США) и крупнейшую в мире страховую компанию AIG?

Разве теперь это свободный рынок?

Но, ведь, «невидимая рука», действительно, всё сделала правильно.

Тот, кто не может вести бизнес эффективно, тот должен уйти. И, хотя это плохо для самого уходящего, но, в конечном итоге, благо для общества в целом.

Идёт естественный отбор наиболее эффективных собственников.

Государство же, которое никак не реагирует на ежегодное исчезновение с рынка десятков тысяч мелких и даже крупных компаний, не выдерживающих конкуренции, вынуждено подставлять плечо гигантам вовсе не от того, что считает именно себя самого способным оказаться в бизнесе более эффективным. Такого никогда не было и не будет.

Просто, на этих системообразующих монстрах завязаны интересы десятков миллионов американцев и их крах, даже сам по себе, мог вызвать очень серьёзные последствия, не говоря уже о том, что он мог привести к цепной реакции в среде остальных финансовых институтов – прямая дорога к всеобщей катастрофе.

К тому же, в кризисе виноват вовсе не свободный рынок, а само государство, которое в качестве его регулятора допускало серьёзные проколы.

Иначе «красные флажки», правильно расставленные им, не позволили бы этим финансовым институтам оказаться в зоне опасности.

Ведь, последний толчок всему дала бездумная в течение далеко не одного года раздача ипотечных кредитов, без учёта реальных гарантий возврата и в один прекрасный день обнаружилось, что деньги нараздавали несостоятельным заёмщикам.

Государство, хотя не могло не видеть этого само, да и аналитики вокруг, вроде как, только и твердили про то же, помалкивало не меняя правила игры.

Было ощущение, что оно в своё время упустило точку возврата, когда ещё можно было обойтись легкими припарками или таблетками.

Последние несколько лет правительство обречённо, как кролик на удава, реагировало на продолжающуюся ухудшаться ситуацию, боясь, скорее всего, по политическим причинам, принять какие-то резкие непопулярные меры – финансовой системе требовалась уже не терапия, а хирургия.

Ну, в один непрекрасный день среди кредиторов и акционеров этих ипотечных Фредди с Фанни поднялась, наконец-таки, паника, от которой посыпалось и всё остальное.

Теперь власть и расплачивается за собственные ошибки. Расплачивается, естественно, как напрямую из бюджета деньгами налогоплательщиков (других-то у него нет), так и общим ухудшением их финансового положения.

Начни оно действовать значительно раньше, и всё обошлось бы ему значительно дешевле.

Так вот – возвращаясь к идее свободного рынка – если рухнул мост, то нужно обвинять не строительную механику, а проектировщиков или строителей, нарушивших её законы.

Что касается природы российского кризиса, то на данном этапе она вовсе не в падении цен на нефть, как кажется многим. Во всяком случае, это не главное.

Падение аукнется в следующем году.

Пока же текущий бюджет у нас сверстан со среднегодовой ценой на нефть, которая, с учётом цен, которые были в первом полугодии, смотрится ещё вполне комфортно.

Здесь у нас не то, что дефицит, а даже ожидается профицит.

Вы не поверите, но «Лукойл» к концу этого года фиксирует чистую прибыль, которая более чем на 60% превышает ту, что была прошлом году.

Другое дело, что кризис на Западе породил панические настроения и в России.

Из страны побежал спекулятивный капитал – тот, что крутится на бирже, и ужесточились требования зарубежных, а затем и отечественных кредиторов реального сектора.

Это привело к тому, что резко обмелел рынок кредитования.

Перепуганные кредиторы стали требовать от заёмщиков досрочного погашения обязательств – наступил, так называемый, margin call.

В то же время сами производители, планировавшие капитальные вложения или пополнение оборотных средств за счёт заимствований, вдруг обнаружили, что кредитоваться-то не у кого, либо процентная ставка возросла настолько, что кредиты стали недоступными. В

сё это грозило эффектом домино, который привёл бы к коллапсу экономики.

Тут, хоть и с некоторым опозданием, но вступило в игру правительство.

Начавшийся было возникать пожар кризиса ликвидности заливается триллионами бюджетных рублей.

Фактически же никакого недостатка денег у банков не было и без государственных вливаний.

Я как-то, ещё в начале года, комментируя жалобы дагестанских производственников на отсутствие средств для развития, писал, что российские банки пухнут от денег.

Просто, к ним не идут с предложениями по проектам, эффективность которых вызывали бы у банкиров доверие.

Готов подписаться под этими словами и сейчас, даже в условиях, когда российские банки во многом потеряли возможность перекредитования на Западе.

Сейчас, по большому счёту, мы имеем, прежде всего, порождённый кризисом недостаток не денег, а доверия кредиторов к заемщикам и спровоцированный этим запредельный рост кредитных ставок.

I

То, что страна, мир, а вместе с ними и Дагестан переживают экономический кризис, давно известно даже младенцам, как и то, что виновниками всего, конечно же, являются американцы – наше, ставшее уже штатным, мировое зло.

Надо думать, если бы не они со своей ипотекой, то мы продолжали бы пребывать в благоденствии и по настоящее время.

Правда это несколько не стыкуется с рассуждениями, против которых тоже вроде никто и не возражает, что экономические кризисы в условиях рыночной экономики неизбежны.

За каждым подъёмом непременно должен следовать спад, а за ним новый подъём к ещё более сияющим вершинам.

При этом упоминаются и короткие в несколько лет волны от Маркса (того самого – Карла), и длинные, растягивающиеся на десятилетия волны Кондратьева, и периодическая смена технологических укладов, влияние которых можно демонстрировать любопытствующим в ретроспективе, но никто не рискнёт прогнозировать, в отличие от марксовых или кондратьевских циклов, их временные рамки в перспективе.