Ислам Узалов - Стратегии и «стратеги»

Документ буквально нашпигован всевозможными несуразностями, но эта конечно была квинтэссенцией абсурда. Теперь же, когда почти все товарищи из экономического блока прежних правительства и администрации президента, не считая внутренней рокировки, остались в самом блоке, ни один из них почему-то не вспомнил о столь любезной ими Стратегии.

Они уже заняты разработкой очередной своей политики и, значит, соответствующей ей Стратегии.

Получается, что политики у нас до сегодняшнего дня никакой и не было. – Не грозит ли вашим новым трудам судьба предыдущих?

Первые звонки уже звучат. Так и. о. министра экономики при обсуждении в Народном Собрании вопроса бюджетной обеспеченности сообщает, что у нас отсутствует “ такой механизм, чтобы заинтересовать глав муниципальных образований в поднятии собственной доходной базы».

Елки – палки!

Стратегия 2025, оказывается, существует без механизма мотивации, обеспечивающего доходы в муниципальные бюджеты.

А раз нет денег, значит, не быть ни старой стратегии, ни новой политики. «Утром деньги – вечером стулья». Это скольких же лет не хватило для разработки механизма и сколько лет ещё ждать?

Придётся помочь. Бесплатно.

Механика заключается в анализе доходного потенциала муниципального образования и постановке задачи по его реализации.

– Не справляется глава? – Давай, до свиданья.

Вместе с руководителями своих служб, ответственных за это дело.

Мотивация будет бешенная.

Если, конечно, в муниципалитетах проникнутся убеждением, что с ними шутить никто не собирается.

Привожу пример.

У нас по статистике добыча песка составляет порядка 1% от того, что фактически потребляет строительная отрасль.

Значит, 99% налогов за песок проходит мимо бюджета. Поставьте задачу и обеспечьте контроль, что бы в течение года эта цифра уменьшилась хотя бы в 10 раз.

То есть, чтобы платились хотя бы 10% от положенного.

Вот и вся мудрость, не требующая, к тому же, никаких дополнительных финансовых и материальных затрат.

Кстати, заметьте, что она вполне укладывается в русло декларируемых новым руководством требований в части ответственности кадров.

Никогда не увядает у нас и тема необходимости развития промышленности – в первую очередь машиностроения – как станового хребта экономики, двигателя прогресса и пр.

Сейчас, как раз, приходится наблюдать очередное обострение.

Вообще-то становым хребтом может служить любая отрасль – хоть выращивание кукурузы, хоть производство даргинских чуду или детских игрушек.

Лишь бы создавались рабочие места и пополнялся бюджет.

Ничего не имею и против машиностроения.

Но кто и когда доказал, что, к примеру, для него 5 или 15% в общем ВРП это плохо, а 40 или 70% это в самый раз?

Кто доказал, что рубль, поступивший в семейный или государственный бюджет от игрушек или кукурузы хуже рубля машиностроительного?

Разве у него меньшая покупательная способность?

Силиконовая долина расположена в американском штате Калифория, заводы же разбросаны, в основном, по всей Юго – Восточной Азии и Китаю. И ничего.

Основные денежки IT индустрии всё равно стекаются в долину.

Не потому, что американцы бесцеремонно всех обдирают, а потому что сегодня мозги ценятся больше, чем станки.

Такова особенность постиндустриального общества, которое, кстати, разработчики Стратегии 2025 обещают и нам через двенадцать лет, хотя признаки планируемой постиндустриализации найти в ней очень сложно.

Интересно, что ответят адепты развития машиностроения, если спросить у них: Друзья, вот вы десятилетиями твердите об одном и том же, а воз и ныне там.

В чём причина?

Вроде бы и профессура, и чиновники, и, тем более, руководители предприятий выступают единым фронтом, активно настаивая на этом.

К тому же в разрабатываемых ими стратегиях регулярно сообщается о наших конкурентных преимуществах за счёт квалифицированных кадров, незагруженных мощностей… А инвестор почему-то не клюёт, да и кредитор, если клюёт изредка, то только под государственные гарантии, что, в общем-то есть свидетельство не совсем полной надёжности в его глазах кредитуемого проекта.

Так, где, чёрт подери, затаился вредитель?

Для обвинения остаются только злонамеренный Федеральный центр, проклятый Запад и потусторонние силы, но я, будучи противником конспирологических теорий, предложу собственную версию.

Дагестан, конечно же, имеет перед, к примеру, Сибирью или Норвегией с Финляндией конкурентные преимущества в деле выращивания винограда. Что же касается машиностроения, то их у нас, к сожалению, нет.

Когда завод десятилетиями пребывает в режиме загрузки на уровне 10—15% своих мощностей, это означает лишь затянувшуюся агонию – точка невозврата давно пройдена.

Связи с поставщиками, потребителями и смежниками разрушены, квалифицированные кадры разбрелись кто-куда, а простаивающие мощности обветшали и устарели.

Дешевле построить с нуля что-то новое, чем разгребать оставшееся.

К примеру, строительство Каспийского завода листового стекла можно объяснить прежде всего наличием у нас сырьевой базы, которая имеется далеко не везде. Но в чем не выдуманное, а реальное конкурентное преимущество размещения в Дагестане какого-либо машиностроительного предприятия?

Даже если не брать во внимание риски, связанные с действиями экстремистского подполья.

Одной из заигранных мелодий, регулярно исполняемых промышленными генералами, являются сетования на то, что их постоянно обделяют госзаказами.

Насколько это соответствует действительности сказать сложно.

Возможно, они проигрывают в честной конкурентной борьбе коллегам из других регионов, а возможно всё решает подковёрная борьба административных и прочих ресурсов.

С учётом российских реалий, думаю, следует всё-таки отдать предпочтение второй версии.

Тогда вопросы, безусловно, к тем, кто может, а зачастую и обязан лоббировать интересы республики в федеральном центре.

Однако, я сейчас не столько об этом, сколько о том, что в рыночных условиях непродуктивно строить свою политику привязываясь к столь ненадёжному партнёру, как государство, в котором всё зависит от настроения чиновников.

Предприятие, ориентированное только на госзаказ, подобно банку, у которого один вкладчик – он ушёл и всё рухнуло.

Госзаказ у предприятия должен занимать не более 20—30% от общего объёма производства, а остальное должно работать на открытый рынок.

В его портфеле должны присутствовать если не сотни, то десятки потребителей, которые отдали предпочтение ему не по чьей-то указке, а потому, что им это выгодно.

Если же таковых нет, то это вопросы к менеджерам самого предприятия, к их компетентности как в области производства, так и в области маркетинга.