Михаил Шпагин - Чистосердечное признание или Похождения борзописца, которому не сиделось на месте

– Ваша жена экономист, такие там требуются. А с вами сложнее. Отправить журналистом вас не могу из-за отсутствия соответствующего образования. Ведь вы – учитель. Может, попробуем что-то сделать в этом направлении? Будете преподавать в школе…

Пожалуй, это был единственный случай, когда диплом мог оказать реальную помощь. История его получения, увы, не красит ни меня, ни других действующих лиц.

В конце учебного года я сообщил друзьям, что диплом мне не нужен, и сдавать выпускные экзамены не стану: вполне достаточно будет и скромной справки, что прошёл курс обучения в МОПИ. Друзья переполошились: бригаду покидает, можно сказать, главный зачинщик и вдохновитель. Спустя несколько дней Гена Куликов сообщил:

– На экзаменах тебе не придется списывать. Всё уже подготовлено.

Гена крутил роман с молодой преподавательницей. Вдвоём они убедили членов комиссии, что институту не стоит терять престижного выпускника, лучше ему помочь.

– Ты заранее будешь знать содержание билетов, которые тебе достанутся, вопросов, которые зададут. И благодарить никого не придётся. Правда, вечером явишься вот по этому адресу с букетом роз. NN будет ждать тебя одна…

NN, начинавшая седеть блондинка лет под пятьдесят, была одним из авторитетнейших членов комиссии.

На экзаменах всё прошло как по маслу, только преподаватель литературы, видимо, не участвовавший в сговоре, чуть было не утопил меня детальными расспросами и поставил «удовлетворительно». Розы я не купил и на вечернее свидание не пошёл.

Дипломы вручали в порядке очереди, прямо в комнате, где трудилась методистка. Увидев вкладыш с оценками, я смутился: везде «отлично» и «хорошо», ни одного «уда». Тут же сообщил об этом методистке. Щёки девушки стали пунцовыми, и она, не стесняясь стоявших рядом выпускников, сказала:

– Ну что вы, Михаил Васильевич, никакой ошибки здесь нет. Ведь вы – журналист, литератор, в вашем дипломе не должно быть троек.

Никто из находившихся в комнате, не удивился и не возразил.

Несмотря на эпопею с МОПИ я ещё со школы храню глубокую любовь к педагогам, и мне было очень приятно, когда в «Вечёрке» один из приятелей прозвал меня Песталоцци – за кропотливую работу с начинающими авторами.

Finita la kommedia

Группа «ударников учебы» оказалась дружной и спаянной. Среди нас нашёлся лишь один дезертир. Только что демобилизовавшийся из армии парень поступил в МОПИ с надеждой получить высшее образование и увлекательную профессию. На лекциях он боролся со сном и, к тому же, скоро убедился, что хороший таксист зарабатывает больше, чем плохой учитель.

Остальные «ударники» отбыли учебный срок и получили дипломы. Один из них уехал в Израиль. Остались трое. Я и Гена продолжили заниматься журналистикой. Валентин Долгополов отправился трудиться на Шпицберген, а вернувшись, начал уверенно продвигаться по служебной лестнице в Интуристе. Трудолюбивый, настойчивый, он вырос в городе Грязи Липецкой области, в доме, что стоял неподалеку от всегда освещённой по ночам электричеством тюрьмы. Отец, инвалид войны, кровельщик, содержал семью. Валя был близким другом, мы вместе ездили в Грязи погостить. Там я в первый и, увы, последний раз ел пшеничные блины, приготовленные в русской печи. При выпечке они сначала надуваются, словно большие пузыри, а потом опадают.

Страна Московия

Там, за кольцевой

Перед первым выпускным экзаменом я для успокоения нервов прошёлся вдоль Чистопрудного бульвара. Непредсказуемая встреча произошла после того, «как меня судили за хулиганство» (см. главку под этим названием). Настроение – хуже некуда. И вдруг рядом затормозила чёрная «Волга».

–Здравствуй, Миша. Ты в «Изобретателе» кем работаешь? Зав сельским отделом? Сколько платят? 170 рэ? Я столько дать не смогу, но членство редколлегии и 140 рэ обещаю. Не тяни резину, приступай прямо завтра!

В «Волге» находился мой первый учитель и шеф Игорь Бугаев. Оказывается, его только что назначили редактором «Московского Комсомольца».

Московия – маленькая страна, раскинувшаяся вокруг столицы. Её обитатели похожи на москвичей, но в чём-то отличаются. Они беднее, спокойнее и склонны называть друг друга по имени-отчеству. Когда первый раз вернулся в столицу из дальней командировки, меня просто затолкали на улице – все куда-то бегут, спешат. Правда, спустя несколько минут стал передвигаться в том же темпе. В Подмосковье, как и во всём Союзе, ритм жизни был нормальный, без лишней спешки. Но главное отличие, конечно, в том, что область активно занимается земледелием.

Я стал заведовать отделом сельской молодёжи «МК». Честно говоря, в сельском хозяйстве смыслил мало. Значит, надо учиться. Первый урок – самый жёсткий. В обкоме комсомола узнаю, что корреспондент перепутал гречиху с овсом. Меня ругают, смеются, но тем не менее утверждают в должности. Это, конечно, аванс, его предстоит отработать.

Трудно отлучиться из редакции хотя бы на сутки – «обезглавленный» отдел малопроизводителен. Зато если отдать закреплённый за отделом газик на целый день корреспонденту, он в лепёшку расшибётся, но обязательно привезёт материал, и не один. Наутро будет отписываться, а в машину сядет кто-то из товарищей. И так – все по очереди. Проблема нехватки информации решена. Более того, стало ясно, кто как работает – ведь все трудились в одинаковых условиях.

Ездил ли когда-нибудь на газике сам – даже не припомню. Зато, когда позволяли обстоятельства, или по воскресеньям садился на электричку. Местный комсомол о визитах, как правило, не предупреждал. Иногда это приводило к некоторым затруднениям. Маленький городок. Наступает вечер, а переночевать негде. «Нет, отвечают, в гостинице мест…».

– А вы в Дом колхозника загляните, – советует администратор. – Может, там свободные койки еще остались.

Койки действительно остались. Они стоят друг от друга на расстоянии чуть больше вытянутой руки и быстро заполняются. Вновь прибывшие скидывают с себя пиджаки и кладут их под подушки. Но у меня с утра важная встреча! Вздохнув, вынимаю документы и деньги, вешаю пиджак на спинку кровати. Пример оказывается заразительным.

Новобранцы

– Эх, раз, что ли! Улыбнемся Коле, а потом Сереже и всей молодежи, – пропела вошедшая в отдел сельской молодежи девушка. На одном из столов лежали привезенные из командировки ярко красные помидоры и зелёные огурцы. Сережа – это Сергей Макаров, Коля – Николай Саутин. Оба – ударная сила отдела.

В области наступил расцвет комсомольско-молодёжных бригад. Выпускники школ растили зерно и мясо, птицу и рыбу, снабжали ненасытную столицу молоком, яйцами. Николай с утра садился в газик, а к вечеру возвращался с исписанным блокнотом и дарами природы, которые из самых добрых чувств, вручали ему польщённые вниманием прессы сельчане.