Мария Сорокина - Путешествие в INSEAD

© Мария Сорокина, 2020

ISBN 978-5-0051-0859-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Если бы меня попросили назвать самое авантюрное, что я когда-либо делала, это точно была бы поездка в бизнес-школу. Вот как обстояли дела.

У меня была успешно начатая карьера в управленческом консалтинге. Двумя годами ранее я в лепешку разбивалась, чтобы зайти в отрасль на начальную позицию. Теперь у меня за плечами были две хорошие аттестации, одна – с прыжком через ступень.

Энтузиазма у меня было много, но однажды я ощутила усталость. Заметила, что давно работаю по ночам. Уже забыла, что такое путешествие не по работе, что такое романтика.

Это чувствовалось привычно – я вроде как сама на это согласилась, когда пробивалась в профессию. Но также я утеряла ощущение смысла. Проекты превратились в просто презентации, которые отправляются в руки клиентов, но почти никогда не получают применения в реальности.

Что было делать?

У консультанта, который еще не решил уходить из профессии, но хочет прерваться, всего один легитимный вариант – бизнес-школа.

Многие другие едут туда учиться, восполнять пробелы в знаниях об управлении, предпринимательстве или финансах, но я ехала отдыхать и искать направление.

Что было здесь авантюрного?

Во-первых, компания, где я работала, не платила за такое обучение. Школа стоила 50 тысяч евро, еще 30 нужно было на год жизни в другой стране. Итого 80 тысяч евро, из которых у меня было 20.

Я никогда не брала раньше кредитов, а здесь пришлось еще и побороться за учебный займ на 40 тысяч. Не хватало двадцати – их мне предоставили родители.

Во-вторых, мне было 24 года. Нормальный возраст для поездки в бизнес-школу такого уровня – 30 лет, то есть в два раза более длинный опыт работы. Это гарантированно осложняло мне поступление – вызывало правомерные вопросы формата: а не рано ли тебе, девочка?

День вручения дипломов, сингапурский кампус INSEAD

Интереснее, чем сама школа, было только поступление – за право заплатить 50 тысяч евро нужно было еще побороться.

Статистику по конкурсу (человек на место) такие заведения не раскрывают – оставалось только догадываться, сколько людей одновременно поступает в одну из топ-10 мировых школ, с двумя наборами по 400 человек в год.

Я прикидывала свои шансы. В мою пользу было два момента:

Первый: я ехала из России. У школы, которая обещает 80 национальностей в потоке, есть потребности в «миноритариях». Из Франции поступить сложно. Из России – легче. Из Зимбабве – да, еще легче.

Второй: я была консультантом, то есть вписывалась в одну из трех стандартных категорий поступающих. Две другие – инвестиционные банкиры и так называемые инженеры (люди из «реальных» профессий, переходящие в управление или предпринимательство).

Дальше начинались НО:

Возраст и опыт работы: среднему студенту 30 лет, и у него от пяти лет опыта работы. Мне было 24 года, и работала я всего три года.

Работодатель: я работала в Strategy Partners – локальном игроке, который не являлся мировым именем, как McKinsey, BCG или Bain. Предыдущей строчкой в резюме шел Deloitte, но там должность была в аудите.

Международный опыт: фишка Инсеад – международность, поэтому там оценивают, насколько кандидат в состоянии понимать и принимать другие культуры, находить общий язык с совсем другими людьми. Я это могла только на словах, доказывать было нечем – я никогда не жила и не работала в другой стране.

Процесс поступления включал сдачу TOEFL, GMAT, семь эссе, рекомендательные письма, два очных собеседования.

Становилось ясно, что поступление займет год и что мне нужны альтернативы. Я понимала, что если убью год на поступление в одну школу и не поступлю, будет тяжело.

Путешествие из Инсеад в Женеву

Кроме общеромантического впечатления, Инсеад отличался от всех одной объективной вещью – кампусами на разных полюсах земного шара. В 2010 году остальные школы из мирового топ-10 просто были где-то расположены. В Бостоне. В Лондоне. В Лозанне. Инсеад находился одновременно в Фонтенбло и Сингапуре и строил третий кампус в Абу-Даби. В течение года между кампусами можно было перемещаться, и это сразу зацепило меня за мечту путешествовать, увидеть весь мир.

Тем не менее в список для поступления попало еще три школы: швейцарская IMD, мадридская IE, барселонская IESE. London Business School, хоть и явно сильная из европейских, не попала – показалась мне слишком инвест-банкирской.

Коллеги-консультанты не одобряли мой список. Где приличные двухлетние школы из США? Но тогда даже один год перерыва казался мне непозволительной роскошью. Я не представляла, как поеду прохлаждаться на два, а тем более в Штаты.

Сдать TOEFL было делом техники, другое дело был GMAT. Для тех, кто не сталкивался, GMAT – нечто вроде теста на IQ. В качестве оценки вы получаете балл в промежутке от 200 до 800.

66% сдающих набирают до 600 баллов и каждому другому баллу соответствует свой процент. Средний балл поступающих в Инсеад был 700 (88% набирают меньше).

Мне надо было выше среднего, чтобы скомпенсировать слабые места в резюме. Причем сдать хорошо надо было с первого раза – оценка сообщается школе напрямую вместе с полной историей попыток.

Когда села готовиться, впечатление было следующим. Чтобы сдать высоко, была больше нужна подготовка, чем выдающиеся мозги. У заданий была специфическая логика, которую надо знать, чтобы давать правильные ответы.

Подготовка оказалась довольно муторным занятием. Надо было вложить время в тренировку отвечать правильно и быстро. В конце процесса я была уверена, что GMAT меряет только одно – желание поступить.

Мне понадобилось 3 месяца. Я сдала на 740 (97%). Это была первая победа.

Путешествие из Инсеад в Бельгию с одноклассниками, слева-направо: Китай, Россия, Индия, США

Когда TOEFL и GMAT были в кармане, я взялась за эссе. Написать нужно было 7 штук, темы были такие:

1. Расскажите про вашу текущую работу: чем вы занимаетесь, кто ваш руководитель, ваши подчиненные (если есть), бюджет, клиенты, продукты в вашем управлении, достигнутые результаты.

2. Какой была бы ваша следующая должность, если бы вы продолжили работать в этой компании?