Олег Тиньков - Я такой как все

До сих пор меня интересует: поставляют ли русские пиломатериалы за границу? Нет. Как гнали кругляк, так и гонят. Европейские рынки – под защитой государства, да и сами частники защищаются от иностранцев, хотя правительства этих стран постоянно говорят, что нужно перерабатывать лес, а не возить кругляк. В Швеции или Финляндии создана инфраструктура, лесной бизнес существует веками, и им совершенно не нужно, чтобы русские привозили свой продукт, который будет стоить в 2-3 раза дешевле. Они готовы у нас покупать сырьё и из него что-то делать. Не пускают даже наши полуфабрикаты, полуготовые продукты, не говоря уже про готовый товар. Разве только мы сами построим там мебельные магазины, как сделала IKEA в России.

В Америке делают бизнес на всём, даже на фотографиях ребёнка в родильном доме. На фото – Паша, родившийся 31 декабря 1998 года

Ни государства, ни сами бизнесмены не хотят прихода русских, потому что это демпинг, они теряют маржу, доход, рабочие места. До сих пор ни в одну страну никто не может поставлять значительно переработанный лес.

У меня были бизнесы более или менее успешные, но я всегда на них зарабатывал. Даже на ресторанном бизнесе, который не считаю особо удачным, я всё равно хорошо заработал. Но, наверное, каждый бизнесмен должен когда-нибудь потерпеть неудачу. История с лесом – самая большая моя неудача. С учётом сушилок и брошенного товара – я потерял полтора-два миллиона долларов. Десять лет назад это были огромные деньги, да и сейчас не маленькие.

Делать бизнес в Америке оказалось сложно. Я знаю, что и наши олигархи, такие, как Мордашов, Дерипаска и Алекперов, тоже с трудом там работают. Даже Брэнсон жаловался, что Америка – самая сложная для него страна. Я в этом ещё раз на собственной шкуре убедился, когда продавал в США пиво Tinkov – для американского рынка я заменил ff на v: ведь фамилии с двойным «ф» воспринимаются американцами как немецкие, а не как русские. Разливали пиво позади нашего ресторана в Питере, а продавали – в сетевых магазинах Калифорнии. И уже тогда я понял, что это очень сложный рынок.

С Андреем Сурковым мы с того времени перестали совместно заниматься бизнесом. Решили остаться просто друзьями и, слава Богу, дружим до сих пор. А продолжили бы совместный бизнес, наверное, уже поубивали бы друг друга.

Все девять курсов, которые я прошёл в Бёркли, перечислены в дипломе

В 2001 году настал день, когда мне позвонил Андрей Бесхмельницкий, управляющий пищевыми активами Романа Абрамовича. Вместе с Андреем Блохом (одним из первых и основных партнёров Абрамовича ещё по кооперативу игрушек) они как раз создавали холдинг «Планета Менеджмент». Высокоприбыльный, но маленький бизнес с красивым именем «Дарья» заинтересовал олигарха.

Андрей Бесхмельницкий – уникальный человек, один из самых работоспособных и дотошных менеджеров, которых я встречал в жизни. Они мурыжили меня почти полгода, но в итоге вынудили – другого слова нет – продать быстрорастущий и качественный бизнес.

С одной стороны, бизнес ежемесячно приносил сотни тысяч долларов прибыли и этим устраивал меня. С другой стороны, рынок пельменей исчислялся парой сотен миллионов долларов в год, а наша доля на нём уже была высока. Поучившись в Бёркли, я стал понимать, что такое объём и доля рынка. На крупном рынке можно хорошо зарабатывать, имея долю в три процента, а на мелком надо быть мощным игроком. Естественно, наращивать долю, если вы и так крупнейший игрок, очень сложно – конкуренты стремятся отщипнуть по кусочку. А тут меня уговаривают продать бизнес за несколько десятков миллионов долларов…

Я продал «Дарью» Роману Абрамовичу за 21 миллион долларов, из которых 7 миллионов пошли на погашение долгов

К декабрю 2001 года сделка по продаже пельменного бизнеса «Дарья» была почти готова к завершению. Я не верил, что встречусь с Абрамовичем. Но такое условие я поставил на переговорах с «Планетой». Мы приехали в знаменитый офис «Сибнефти» на Садовнической улице, прямо напротив «Балчуга», с окнами на Кремль. Поднялись в суровый кабинет Абрамовича. У секретаря всё было завалено подарками: многие хотели пораньше поздравить влиятельнейшего бизнесмена с Новым годом.

Абрамович вышел к нам и лично проводил в красивую гостевую комнату. Бросилось в глаза, что позади него висел огромный чёрно-белый портрет Путина в кимоно. Портрет был явно подретуширован – над ним, без сомнения, поработали. На столе стояла ещё одна фотография Путина, тоже довольно необычная. Мне показалось, что это некий знак, сигнал. Почему он держит у себя Путина в кимоно? Это признак уважения к президенту или свидетельство того, что он, 35-летний Роман Аркадьевич Абрамович, с ним «на короткой ноге»? Ведь говорили, что Абрамович был в числе тех, кто выбирал Борису Ельцину преемника… Но некий вызов во всём этом точно был, до сих пор не понимаю, в чём скрывалась загадка.

Я бизнесмен и должен иметь хорошую интуицию. Среди олигархов есть крайне неприятные типы. Абрамович же произвёл на меня очень неплохое впечатление. Он точно не мудак, как некоторые. Хотя сказать, что он умный и эрудированный, нельзя. Поговорка «Молчи – за умного сойдёшь» – про него. За полчаса он сказал где-то четыре фразы. Одна из них примерно такая: «Ну. Ну-ну. А что ты будешь делать с деньгами, когда продашь?» А последними были слова: «Ну хорошо, заплатите ему, ребята». Всё! У Эллочки Людоедки словарный запас был шире. Когда я говорил, он слушал и делал какие-то записи. Это мне показалось странным: мало говорит, но всё записывает. Мы с ним вроде ровесники, но я никогда ничего не записываю. У него тоже нет образования, как и у меня… Что он там записывал?

Когда мы вышли, Блох и Бесхмельницкий выглядели недовольными. Они хотели заплатить меньше, но Абрамович торговаться не стал и согласился на мою цену. Сделка для меня была огромная: компанию оценили в 21 миллион долларов, из них семь миллионов долга, висевшего на «Дарье», «Планета Менеджмент» взяла на себя. На руки мне досталось 14 миллионов. Колоссальные деньги, учитывая, что не так давно была девальвация рубля! Впрочем, учитывая, что чистая прибыль «Сибнефти» в 2001 году составила 1,3 миллиарда долларов, я понимаю, почему Абрамович не торговался. Пара миллионов долларов туда, пара – сюда. Для миллиардеров это карманные деньги.