Ог Мандино - Выбор

Еще Дэвид сообщил, что «Американская радиовещательная корпорация» согласилась транслировать мое выступление на стадионе «Янки» 28 сентября, и уложиться нужно в двадцать три минуты, не более, поскольку планировался тридцатиминутный спецвыпуск в прямом эфире, который для Восточного побережья повторялся во вторник в 22:30. Впечатляющая команда мотивационных ораторов приняла предложение поучаствовать в программе на телевидении, предваряя мое появление. Услыхав их имена, я усомнился, смогу ли после столь известных личностей не ударить в грязь лицом.

Безмятежные утренние часы пришлось посвятить тяжкому труду. Требовалось втиснуть содержание «Ключа к лучшей жизни» в короткое устное выступление. На стадионе «Янки» нужно было изложить важнейшие принципы успеха, произнеся всего четыре тысячи слов. Совсем не просто. Впоследствии я возблагодарил судьбу за вынужденное упражнение по препарированию текста. Выжимки из глав, включенные в речь, стали отличным подспорьем на протяжении всего тура. Я штудировал их всякий раз перед выступлениями на радио, телевидении и общением с журналистами в каждом из городов.

Похоже, Луиза с Гленном решили предпринять все возможное, дабы отвлечь меня от приближающегося 11 августа – дня начала рекламного турне. Однако как-то за завтраком в конце апреля Тодду, несмотря на юный возраст, удалось нечто более действенное. Тренировки и сборы Малой бейсбольной лиги в соответствии с расписанием должны были начаться менее чем через три недели. Из-за собственной занятости я решил отказаться от тренировок детской команды, хотя с нетерпением ждал выступлений своего подросшего игрока, надеясь, что этот год станет удачливее 1981‑го, когда малыш сыграл шестнадцать игр на второй базе команды всего с двумя недочетами и отбил 525 мячей, включая четыре законные перебежки по всем базам.

– Папа, – произнес он, отодвинув тарелку с хлопьями и дождавшись, когда обращу на него внимание, – в этом году я хочу стать питчером [22].

– Тодд, ты – лучший второй игрок защищающейся команды в этой лиге. Бога ради, зачем тебе что-то менять?

– Мне всегда хотелось подавать, папа.

– Так почему же ты никогда мне об этом не говорил?

– Потому что… – Он запнулся и, обдумывая как лучше объяснить, принялся изучать правую ладонь. – Потому что в прошлом году я играл в твоей команде и не хотел, чтобы другие дети думали, что… что…

– Ты не хотел, чтобы другие дети думали, раз я тренирую команду и раз ты – мой сын, то к тебе будет особое отношение и я поставлю тебя питчером?

Он кивнул и умоляюще посмотрел на меня своими огромными карими глазами.

– В этом году ты уже не тренер, и я хочу попробовать. Ты мне поможешь?

– Ведь знаешь, обязательно помогу. Сделаю все, что в моих силах. А что нужно?

– Каждый вечер во дворе я буду бросать тебе мяч. Мне надо научиться его контролировать, а еще научи броску со сменой скорости.

– Выходит, ты настроен решительно?

– Да.

– Придется взяться за тебя всерьез. Будешь тренироваться намного больше, чем прежде. Как тебе такой расклад, подходит?

– Подходит, папа. Ведь в жизни ничего стоящего не получается просто так, не маленький, знаю.

Луиза едва не поперхнулась кусочком тоста.

– Откуда знаешь, Тодд?

– Читаю папину книгу, мамочка.

Тем же днем, пока Тодд был в школе, я сгонял в самый большой магазин спортивных товаров в Конкорде и кое-что прикупил. К его возвращению у меня уже была готова насыпь, точнее питчерская горка с южной стороны Башни Успеха с закрепленным на ней белым квадратом. В сорока шести футах от нее, согласно правилам Малой бейсбольной лиги, я установил пятиугольник из отбеленной резины, называемый «домашняя база», или «дом».

Мы сразу приступили к занятиям. Первые несколько дней отрабатывали исключительно метательные движения Тодда, пока он не научился вкладывать в бросок силу всего тела, а не только руки. Постепенно парень стал лучше контролировать бросок, и уже через неделю мы вышли на пятьдесят подач в день; я сам считал очки и промахи. После десяти дней тренировки сын взялся за бросок со сменой скорости, причем подавал, как и при быстром мяче, но откидывал руку назад, высвобождая мяч из захвата, отчего снаряд долетал до «дома» лишь с двумя третьими скорости от быстрой подачи. Как и большинство мальчишек этого возраста, Тодд хотел попробовать бросок со сложной траекторией. Но мне удалось переубедить его: если научится контролировать быстрый мяч, время от времени чередуя его с броском со сменой скорости, то сумеет перехитрить любого противника.

Мой амбициозный сынишка делал успехи практически ежедневно. С улучшением контроля над броском, в нем росла уверенность в собственных силах. А главное, он прислушивался к моим наставлениям и усердно работал над исправлением недочетов, на которые я указывал. Каждый вечер время, проведенное с ним, достойно завершало мои дневные труды над речью. Я и сам превращался в двенадцатилетнего мальчугана, присоединяясь к нему в совместных путешествиях по увлекательному миру бейсбольных фантазий. Когда-то вместе с отцом я вот также отправлялся в незабываемые экскурсии.

– Давай, стрелок, – кричал я, присев за «домом» и подготовив руку в перчатке. – Это семнадцатый чемпионат США по бейсболу – «World Series». Ты ведешь в одно очко. Последний из девяти розыгрышей, два аута, базы заполнены, только что ты вышел на горку для питчеров и встал против самого Регги Джексона. Посмотрим, сможешь ли ты с ним справиться!

Выпятив вперед подбородок, нахмурив лоб, Тодд свирепо глядел с насыпи в ожидании моего сигнала. Он небрежно потеребил козырек синей кепки «Los Angeles Dodgers», замах, спружинил спиной и бросок.

– Очко!

– Два очка!

– Мимо!

Тогда он качал головой, раздосадованный результатом, поворачивался ко мне спиной, осматривая воображаемое дальнее поле. Наконец возвращался на насыпь, хмуро посматривал в мою сторону, низко нагибался, закидывал руки за голову и… бросок!

– Три очка!

Тут я подбрасывал высоко вверх перчатку и несся к насыпи, чтобы обнять и поздравить героя чемпионата.

– Ведь говорил я тебе, что смогу быть питчером, папа! – кричал он, кидаясь в мои объятия и целуя. Спасибо, что помогаешь! Люблю тебя!

– Я тоже тебя люблю, сынок, и очень горжусь тобой. Думаю, у тебя все получится.

– В этом году, став питчером, не дам сделать ни одного хита [23]. Вот увидишь.

Полагаю, лучшим наследством, оставленным нами детям, становятся счастливые воспоминания. Такие незабываемые моменты, которые сродни пляжным камешкам, выкопанным из песка и разложенным по крошечным коробочкам, хранящимся потом на верхней полке где-то в шкафу. Однажды они рассыпаются, и начинается обратный отсчет, наполненный радостью и сладкой грустью, вот только ребенок уже повзрослел. Вспомнит ли Тодд эти особые вечера, проведенные нами ранней весной, лет через двадцать, когда сам впервые станет учить своего сынишку бросать мяч? Воспоминания. Лучшие хранители любви.