Диана Джонс - Вихри волшебства

И она направилась к хлопающим на ветру тентам, осторожно переступая через мусор. С их стороны полнейшее безобразие, думала она, бросить ее тут одну, ведь она так старалась получше их сочинить и придумать им сотни обличий, и ведь это благодаря ей они стали некоторым образом не менее знамениты, чем она сама. Едва Кэрол это подумала, как наступила босой ногой в растаявшее мороженое. Вздрогнув, она отпрыгнула — и тут обнаружила, что на ней почему-то купальный костюм, как на тех детях в бассейне Крестоманси.

— Ну вот еще! — сердито воскликнула она.

Тут она вспомнила, что, когда пыталась увидеть свой Сотый сон, события в нем развивались точно так же и на этом месте пришлось его оборвать. Ведь такой сон может увидеть и простой человек. Из такого сна даже приличной шляпной ленты не сделаешь. На сей раз она невероятным и тщательно направленным усилием сделала себе голубые башмачки на пуговках и голубое платье со всеми нижними юбочками. Так было гораздо жарче, зато сразу становилось ясно, что она занимается делом. И она решительно двинулась дальше и дошла до самых хлопающих тентов.

Тут снова чуть не начался обычный сон. Кэрол бродила среди полощущихся тряпок и поваленных прилавков, под огромным каркасом чертова колеса и покореженными качелями, мимо одной пустой карусели к другой — и нигде не было ни души.

Вперед ее гнали исключительно злость и досада, и наконец она увидела какого-то человека и едва не прошла мимо, решив, что это просто очередная кукла из павильона восковых фигур. Он сидел на ящике у раскрашенной шарманки, снятой с какой-то карусели, и тупо глядел в пространство. Кэрол подумала, что актеры из ее тысячеликой труппы, наверное, при необходимости подрабатывают, притворяясь такими куклами. Точно она этого не знала. Но этот был белокурый, а значит, играл Хороших и работал с Фрэнсисом.

— Эй, вы! — топнула она ножкой, — Где Фрэнсис?

Он ответил ей скучным, каким-то неопределенным взглядом.

— Мандрагора, — сказал он. — Абракадабра. Что говорить, когда нечего говорить.

— Да-да, только вы же сейчас не массовку озвучиваете, — попыталась вразумить его Кэрол. — Я хочу выяснить, где мои Главные Герои.

Человек рассеянно махнул куда-то за чертово колесо.

— У себя, — сообщил он. — Собрание комитета.

Пришлось Кэрол отправиться туда. Не успела она пройти и двух шагов, как этот человек окликнул ее:

— Эй, ты! А спасибо сказать?

«Грубиян!» — подумала Кэрол. Она обернулась и строго посмотрела на него. Оказалось, что он прихлебывал из вонючей зеленой бутылки.

— Вы пьяны! — возмутилась Кэрол. — Где вы это взяли? В моих снах нет места алкоголю!

— Норман меня зовут, — представился человек. — Вот, горе топлю.

Кэрол поняла, что толку от него не добьешься. Пришлось ей сказать «Спасибо» — просто чтобы он больше не орал ей вслед — и пойти, куда было указано. Идти пришлось через целое поле цыганских повозок. Поскольку вид у них у всех был какой-то конфетный и размытый, Кэрол спокойно прошла мимо, решив, что они тоже из ее тысячеликой труппы. Она знала, что та повозка, которая ей нужна, будет самая что ни на есть настоящая с виду и очень даже четкая. Так оно и оказалось. Правда, повозка скорее напоминала просмоленный черный сарайчик на колесах, зато из его ржавой трубы поднимался всамделишный дымок.

Кэрол принюхалась. Вот странно. Пахнет карамелью! Тут Кэрол сочла за лучшее застать своих работников врасплох. Она решительно протопала по черной деревянной лестнице к двери и распахнула ее.

На нее хлынул дым и запах спиртного и карамели. Все ее работники толпились внутри, но, вместо того чтобы вежливо обернуться и выслушать ее распоряжения, как случалось обычно, никто из них поначалу не обратил на нее никакого внимания. Фрэнсис сидел за столом и резался в карты с Мартой, Полом и Бимбо при свете свечек, воткнутых в зеленые бутылки. Возле каждого из них стоял стакан с вонючим вином, однако, к ужасу Кэрол, сильнее всего воняло из бутылки, к которой присосалась Люси. Прелестная нежная Люси сидела на скамейке у стены, хихикая и прижимая к груди зеленую бутылку. В тусклом свете Кэрол показалось, что лицо у Люси стало как у гнома, а волосы, как выразилась бы мамочка, «в некотором беспорядке». Мелвилл что-то жарил на плите у двери. Кэрол было стыдно даже смотреть на него. Мелвилл напялил белый засаленный передник и улыбался сонной улыбкой, помешивая стряпню. Трудно было даже представить себе нечто менее злодейское.

— И что это здесь происходит? — вопросила Кэрол.

Услышав это, Фрэнсис обернулся, и Кэрол сразу стало видно, что он не брился добрую неделю.

— Дверь жакрой, а? — раздраженно потребовал он. Может быть, он шепелявил оттого, что в зубах у него была здоровенная сигара, — но Кэрол боялась, что скорее всего Фрэнсис просто пьян.

Она захлопнула дверь и встала перед ней, сложив руки на груди.

— Я требую объяснений, — твердо сказала она. — Я жду.

Пол хлопнул по столу картами и быстренько сгреб к себе поближе кучку монет. Потом он вынул из своего мальчишеского рта сигару и обратился к ней:

— Ну и жди хоть до завтра или начинай переговоры. У нас забастовка.

— Забастовка? — переспросила Кэрол.

— Забастовка, — подтвердил Пол. — Мы все бастуем. Я уговорил тысячеликую труппу бастовать сразу после последнего сна. Мы требуем улучшения условий труда и долю прибыли побольше. — Он усмехнулся Кэрол — дерзко и довольно неприятно, — и теперь, вблизи, Кэрол увидела, что рот у него не такой уж и мальчишеский. Пол был старше, чем она думала, и лицо его покрывали циничные морщинки.

— Пол — наш уполномоченный, — объяснила Марта.

К удивлению Кэрол, Марта оказалась довольно молодой женщиной с рыжеватыми волосами и надутым оскорбленным лицом. Когда она продолжила речь, в ее голосе послышались слезы:

— Знаешь, у нас тоже есть кое-какие права! Условия, в которых вынуждена жить твоя тысячеликая труппа, возмутительны, а сны идут один за другим, и ни у кого из нас нет никакого свободного времени! И при этом никакого удовлетворения от работы! Только вспомни, какую чушь приходится играть нам с Полом!

— Одни паршивые эпизоды, — кивнул Пол, проворно сдавая карты. — В частности, мы протестуем против того, чтобы нас убивали буквально в каждом сне. Тысячеликую труппу расстреливают в каждой финальной сцене, и нам за это не только компенсации не полагается, — куда там, вставай и давай гони следующий сон!

— Ин... ник-к-кгда не д-дают выпить... — вставил Бимбо. Кэрол поняла, что он безобразно пьян. Нос у него совсем побагровел, а седые волосы слиплись. — Д-д-дна крашеная в-водица... Снач-чала ст... ст... стибрили яблоки из сна п-про заколдованный сад... Вино поставили... Щас виски гоним. Эт' луч-чше.