Владислав Крапивин - Портфель капитана Румба

– Может быть, я ошибаюсь, но, по-моему, дух, если он и вправду есть, должен обитать на острове Акулья Челюсть, – возражал Сэм Ошибка.

– Что такое для духа несколько сотен миль! Дух летает быстрее звука, – объяснял Макарони и, ежась, оглядывался.

Шкипер Джордж назидательно предупреждал:

– Беппо, ты плохо кончишь, если не перестанешь верить во всякую чепуху. Моя мама уж на что суеверный человек, но и то говорит иногда: "Приметы надо уважать, но самая плохая примета, если ты дурак. Тут, сколько ни плюй через плечо, все равно будешь иметь неприятности…"

– Значит, у вас есть мама? – однажды осторожно спросил Гвоздик.

– Есть, – вздохнул шкипер Джордж. – По крайней мере, я надеюсь… Последнее письмо я получил от мамы полгода назад в Марселе. Мама пишет, что стала часто болеть и не может одна ходить к воскресной службе. Кто ей поможет? Разве что добрая соседка тетя Рива, с которой они играли, когда еще были девочками. Тетя Рива сама не ходит в церковь, но всегда ждет маму на лавочке, пока не кончится обедня… Ах, когда я вспоминаю свою старенькую маму, то прямо-таки вижу, как она сидит в своей комнатке с канарейкой и смотрит на стену, где висит картинка с надписью "Мамочке от Жоры в день ангела". Это я нарисовал ей, когда был такой же, как ты, Гвоздик… На картинке большой корабль, на палубе стоит мальчик и машет матросской шляпой маме, которая осталась на берегу… Кто бы мог подумать, что все так печально кончится в жизни…

– Но ведь вы можете приплыть домой и повидаться с мамой!

– Да, конечно… Только сначала я должен подождать, когда забудется небольшой шум, который я устроил у берегов моего родного города. Мы помогали уйти за границу двум очень порядочным людям, и пришлось немножко пострелять над головами пограничной стражи…

Дни бежали за днями, и конец пути был уже недалеко. Всем хотелось поскорее на землю. Хотелось увидеть зелень и отведать свежей пищи и ключевой воды. Надоела еда из оскудевших трюмных запасов. Конечно, дядюшка Юферс был отличный повар, но что можно приготовить из консервов и залежалой крупы на воде, пахнущей разбухшими бочками?.. Впрочем, никто не жаловался и не болел. А Гвоздик, тот вообще чувствовал себя великолепно. Кожа его несколько раз обгорела на солнце и облезла и наконец стала шоколадной, как у туземца с южных островов, а волосы сделались почти белыми. Он стал заправским юнгой, и дядюшка уже не вздрагивал и не кричал жалобно "вернись немедленно", когда видел племянника высоко на салинге.

Вот оттуда, с высоты, Гвоздик и закричал однажды:

– Парус за кормой! Кажется, опять тот самый!

Здесь пора сказать, что от самого Тенерифа за "Милым Дюком" следовало какое-то суденышко. Оно всегда держалось в нескольких милях за кормой. Иногда оно исчезало, а потом опять над горизонтом белело крылышко. В трубу можно было разглядеть, что это одномачтовый кораблик с большим гафельным гротом и рейковым топселем. Сперва на "Дюке" удивлялись. Потом привыкли. Решили, что кругосветные путешественники. В то время как раз пошла мода на плавания вокруг света в одиночку и маленькими экипажами на крепких и хорошо оснащенных яхтах.

– Скучновато небось одним-то, – рассуждал боцман Бензель. – Вот и держатся за нами, как на длинном буксире. А близко не подходит, потому что они деликатные…

– Да просто догнать не могут, – горделиво говорил шкипер Джордж. – За "Дюком" угонится не всякий.

Когда "деликатный попутчик" исчезал с горизонта, о нем даже тревожились. И скучали. И только Макарони намекал, что это, возможно, преследует "Дюка" призрак капитана Румба…

– …Сейчас наконец разглядим, что за призрак, – озабоченно сказал шкипер Джордж. – Клянусь очками моего дедушки, это яхта "Фигурелла"! Она в Санта-Крусе торчала у соседнего причала, и рожа ее капитана вызывала у меня память о нехорошем… Кстати, его зовут Ганс фон Драгенногер.

– Не в обиду тебе будь сказано, Джордж, но у них явное преимущество хода, – опасливо заметил папаша Юферс.

"Фигурелла" подходила все ближе. Когда между ней и "Дюком" оставалось не больше двух кабельтовых, на яхте щелкнул ружейный выстрел и вдоль мачты побежали разноцветные флажки.

– Чего-чего? – удивился Гвоздик.

Он был уже не на салинге, а на палубе, и ждал, когда ему дадут посмотреть в трубу. Но сейчас и без трубы он разглядел флажки. А читать сигналы юнга Гвоздик умел теперь прекрасно:

– Требуют лечь в дрейф и спустить паруса!

– Категорически требуют! – воскликнул шкипер Джордж, – Сэм, ты когда-нибудь видел подобную наглость?

– Может быть, я ошибаюсь, но, по-моему, пора проверить, как работают затворы наших "бергманов"…

Не опуская подзорную трубу, шкипер Джордж возгласил:

– Когда я был маленький, мама говорила мне много раз: "Жора, если хочешь спокойно дожить до приличного возраста, никогда не связывайся с агентами сыскных служб". Так и что вы думаете? Разве я когда-нибудь хотел иметь среди них близких знакомых? Но эти общительные господа то и дело искали со мной встреч. И вот опять вместо того, чтобы любоваться бескрайними просторами Великого океана, где, казалось бы, никому не тесно и каждый может мирно плыть по своим делам, я вижу судно, арендованное частной сыскной конторой "Добберман энд Пинчер", чтобы догнать нашего "Милого Дюка"!

– Почему вы так думаете? – перепугался папаша Юферс.

– А как я должен думать, если я вижу на борту "Фигуреллы" среди других малосимпатичных личностей старого знакомого по фамилии Шпицназе?.. Гвоздик, доброе дитя мое, ты напрасно грустил о судьбе этого живучего субъекта. Посмотри, вот он, без всякой простуды, стоит на палубе и приветливо машет руками, словно здесь его любимая теща…

– Правда?! – Гвоздик схватил трубу и увидел среди бандитского по внешности люда на "Фигурелле" своего бывшего учителя. И ощутил большое облегчение, хотя радоваться было нечему.

Боцман Бензель между тем раздавал ружья и патроны.

– Однако они лихие ребята, если перли за нами через два океана, – заметил старина Питер. – Одного не пойму: неужели мы стоим того, чтобы гнаться за нами вокруг шарика?

– Стоим, старина, стоим! – оживленно разъяснил шкипер Джордж. – Думаешь, им нужны мы? Им нужен клад Ботончито! Возможно, ради нашего ареста красавчик Нус плыл за нами на рейсовом пароходе до Санта-Круса. А там подслушал наши разговоры о сокровище капитана Румба и решил, что есть возможность окупить все затраты. Вот и связался со славным капитаном Драгенногером, пообещавши ему крупную долю… Мы слишком громко говорили о наших делах на палубе и на улицах…

– Оно все понятно, только немножко непонятно, – сказал Боб Кривая Пятка, загоняя в казенник "бергмана" длинный патрон. – Если нужно им сокровище, ловили бы нас на обратном пути, когда мы с добычей. А сейчас-то чего ради?