Елена Безызвестных - Танцующая пустоту [litres]

Кирилл и Валера забыли, где находятся. Как прекрасно, когда что-то позволяет забыть о гнетущей реальности! Голос-шелест, жёсткий, как наждачная бумага, вывел из забытья.

– Поздравляю с открытием первой хармической обсерватории!

И хармы, охваченные единым порывом, зааплодировали и заверещали – совсем как фанаты на концерте рок-группы.

«Они такие же, как мы, и зачем враждовать?» – подумал Кирилл. Он отыскал глазами девчонку-львёнка, улыбнулся ей как доброй знакомой. И в это мгновение абсолютно все – и дети, и взрослые, и превратившиеся в ящеров, и недовоплощённые, и люди – забыли о Чёрной Звезде. Они глядели в небо – неотрывно, бессмысленно. Вот чего им не хватает! Не сравнится свет хармических свечей с сиянием звёзд, напоминающих каждому, что в мире столько миров, и всего не узнаешь…

Посреди зала-обсерватории стоял пьедестал, трибуна, которая при более пристальном разглядывании оказалась перевёрнутой бочкой.

Кирилл и Валера заметили чёрную Кошку, которая подпрыгивала в толпе. Все расступились перед ней, посторонились. Кошка проскакала на мягких лапах, прицелилась и запрыгнула на бочку-трибуну. Она заговорила громким, резким голосом – грубоватым и всё же кошачьим, мяукающее плавным, чуть охрипшим. Иногда Кошка поднимала лапу в такт своей речи, призывно вытягивала коготки, и Валере делалось смешно. Он бы с удовольствием посмеялся, да просто расхохотался бы… Ещё немного, и Валера, наверное, станет хохотать всё время – от нервов и усталости.

– Итак, нас называют харрррмами, – говорила Кошка. – Помните, мы единственные существа, которые не дают имён друг другу. У нас одно имя на всех, и оно прекрасно – харм! Вслушайтесь в него, в космическое имя харм. Это имя повсюду. Сегодня вы поднимаете головы и видите звёзды. Они прекрасны, они гармоничны. «Гармония» – «хармония» – чувства харма. Вы слышали понятие «карма», что означает великое повторение и великое возмездие. Карма – судьба харма.

Раздалось тягучее о-о-о! наверное, «ура», если по-человечьи….

– Для людей же, – продолжала Кошка, – мы несём иной смысл. «Харм» на одном из человечьих языков значит «вред». Мы вредим людям, и никогда не скрывали этого. Сегодня мы обратимся к Чёрной Звезде с помощью магической формулы. Многие из вас сейчас подумали: что это такое? Всё предельно просто. Прежде нами правило солнце, но его время закончилось. Восходит Чёрная Звезда. Люди называют её точнее – чёрная дыра. Их телескопы не замечают её; чёрная дыра поглощает свет, она – идеально чёрный объект. Люди даже не представляют, насколько она близко, и близок их конец. Траектория Земли сместится, когда столкнётся с чёрной дырой. Люди не выживут. Но мы, хармы, способные изменять генетический код так, как мы этого захотим – силой наших мыслей, можем жить на новой орбите. Мы любим холод, который нас ожидает после столкновения Чёрной дыры и Солнечной системы. Правда, понадобится несколько десятков лет, и большой холод переживут не все из вас… Но не будьте нетерпеливы, как люди! Сегодня мы начнём с малого – с эксперимента. Нами была взята в качестве образца самка человека.

Вывели, точнее, вытолкали Риту. Она выглядела бледной, ослабшей, чуть ли не побитой. Рита отсутствовала, была не здесь, прежнего задора, веселья в ней не было и остатков.

– Чёрная дыра, Чёрная Звезда… – задумчиво проговорила Кошка. – Чувствую её приближение. Человечьи приборы её не видят. Видят самые талантливые волшебники. Сегодня перед вами откроется новая магия, которая стала осуществимой благодаря близости Чёрной Звезды. Антисолнечная магия – заклятие холодного сердца. Вы увидите…

– Подождите! – закричал Кирилл. И сам не понял, что наделал. Кирилл увидел себя со стороны. Он бежал к трибуне, расталкивал удивлённых хармов… Небо накренилось и задрожало над головой – толпа загудела, охнула. Повернуть бы назад, отмотать время… Поздно. Несколько хармов оглянулись на него. Они не поняли, что перед ними человек – невоплотившийся харм в шкуре собрата был явлением привычным. Улыбнулась ехидно девочка-волшебница, стоявшая в сторонке. Потом подумала, что Кирилла убьют раньше, чем он успеет подарить ей волшебный смартфон, и нахмурилась. Ради смартфона можно пойти на многое.

– Во дурак, – прошептал в сердцах Валера. – Надо же.

Кирилл нёсся к трибуне-бочке. Рита не замечала его; лишь когда он оказался совсем близко, она удивлённо взглянула – искра жизни на миг вспыхнула в её глазах, доля секунды, будто метеорит пронёсся в небе и погас…

– Отпустите эту девушку, самку человека, как вы говорите, – сказал Кирилл. – Я её муж, понимаете?

– Кто пустил сюда человека? – возмутилась Верховная Кошка. – Чего стоим мы, хармы, если не заметили в своих рядах человека?

Хармы заволновались, их ряды покачнулись и двинулись, они толкались, пододвигались поближе к Кириллу. Он глядел на их морды ящеров и лица бледных людей – все они направлялись к нему, он был в центре внимания, интересовал их.

– Люди любят солнце. – Кирилл расплылся в дрожащей улыбке. – Ну, допустим, к Земле подлетит чёрная дыра, и что? Мы не перестанем любить солнце. Вы пугаете меня чем-то, но разве мы станем верить в ваши глупости? Вот ты – просто кошка, твоё дело – портить тапочки и ластиться на коленях. – Хармы загудели, всколыхнулись, придвинулись. – А ты что вообразила себе? Откуда ты вообще взялась?

Хармы ахнули.

– Уммопомурчительно, – сказала Верховная Кошка.

– Помойкоудручительно? И это всё, что сказать можешь?

– Мррразь! – сказала Кошка.

Она хищно заурчала и прыгнула на Кирилла, целилась ему в лицо, но не долетела. Кирилл с ловкостью ухватил её за шкирку. Находясь в теле кошки, инстинкту невозможно противостоять, потому Кошка обмякла и повисла плетью в руках Кирилла. Он поднял её повыше, как трофей, почти над головой. Кирилл не торопился, раздумывал, кинуть ли противную Кошку в толпу или шмякнуть ею об пол.

Волшебный ритуал под звёздным небом был испорчен. Валера радовался за друга, хармы переглядывались, не зная, как сгладить ситуацию. Такого никто не ожидал, все оцепенели. Наконец, один смелый харм подбежал к Кириллу и ударил его хвостом по лицу, затем откинул хоботом кошку весьма неаккуратно, да так, что она совсем по-кошачьи замяукала.

– Какой позоррр, – сказала Кошка и куда-то скрылась.

Рита кинулась к Кириллу. Их уводили обоих в камеру хармов.

Валера глядел им вслед… Кирилл – романтик! Ох, глупо погибать из-за девчонки, кем бы она ни была! Валера, правда, мог бы последовать за ними. За друга погибнуть – благородное дело. Но Валера как-то не успел об этом подумать. И потом – люди действуют так только в сказках. В реальности же каждый стремится спастись. Ну, или почти каждый.