Кирстен Бойе - Дети с улицы Чаек

Винсент и Лорин не смогли пойти с нами, почему – я точно не знаю. Думаю, им запретила мать. А мы все пошли.

Мы были приглашены на два часа. За пятнадцать минут до этого маме вдруг пришло в голову, что вообще-то в гости ходят с цветами. Но было уже слишком поздно, а цветочный магазин находился примерно в ста километрах от нас.

Но тут мама вспомнила, что у нас на подоконнике стоит маленькая узамбарская фиалка. Её подарили папе в честь переезда его коллеги. И мама взяла нашу гофрированную бумагу для поделок и обернула ею горшок. Получилось очень нарядно. Нести цветок мама поручила мне.

Бабушка Клеефельд и правда обрадовалась нашему подарку и сказала, что узамбарские фиалки – её любимые цветы. Но когда летом мы ещё раз были у неё в гостях и принесли ей подсолнух, она сказала, что её любимые цветы – подсолнухи. Поэтому я теперь не знаю, где правда. Наверно, ей нравятся и фиалки, и подсолнухи. Хотя тогда уже нельзя говорить, что это «мой любимый цветок».

В столовой у бабушки Клеефельд уже был накрыт стол. На нём стояла красивая посуда, и я боялась, что Мышонок что-нибудь разобьёт. Но он ничего не разбил, только испачкал скатерть. И бабушка Клеефельд успокоила всех нас, что ничего страшного, у неё есть стиральная машина. Мама Фритци тоже всегда так говорит.

А так всё было очень красиво, уютно и даже немного торжественно. Бабушка Клеефельд испекла два пирога, один с яблоками, а другой с корицей и сахаром, и таких вкусных пирогов я в жизни не ела. Вообще-то я не очень люблю яблочные пироги, но эти были классные. Тинеке они тоже понравились.

Бабушка Клеефельд сварила какао, а дедушка Клеефельд сказал, что они просто хотели нам показать, как всё было раньше, потому что нынешние дети пьют колу. И я подумала, что их угощение гораздо лучше, хоть я и не очень люблю какао.

Когда мы наелись, дедушка Клеефельд достал из шкафа в гостиной альбом с фотографиями, которому было больше лет, чем старому маминому детскому альбому. Он показал нам, как выглядел, когда был маленьким мальчиком. Я даже представить себе не могла, что дедушка Клеефельд был когда-то ребёнком!

Все фото были чёрно-белые и совсем крошечные, и нам вообще не верилось, что маленький мальчик в вязаном пуловере – это дедушка Клеефельд. Но он поклялся, что это он и это было даже ещё до войны.

– Ты был хорошим мальчиком, дедушка Клеефельд, – сказал Мышонок. – И наверняка ни с кем не дрался.

Тогда дедушка Клеефельд улыбнулся и заявил, что нет, он, конечно же, дрался со своим лучшим другом Вильгельмом.

– Иногда мы с ним словно с ума сходили, – добавил он, и Петя был очень доволен.

Вечером брат даже рассказал об этом родителям. Ведь они терпеть не могут, когда Петя балуется.

Потом мы все вместе играли в старомодную игру «Приятель, не сердись», и это было классно. Нас было восемь человек, а команда состояла из двух игроков, поэтому я поскорее пересела к Тинеке.

Бабушка Клеефельд сказала, что если Фритци хочет, то она будет играть с ней, а дедушка Клеефельд позвал к себе Мышонка. Юл оказалась в команде с Петей и была не очень довольна. Но потом быстро развеселилась.

Потому что было ужасно весело! Мы бросали кубик – ну, бросали и бросали, – а дедушка Клеефельд делал это с таинственным видом и шептался с Мышонком, а потом заявил, что может заколдовать кубик и тогда их команда точно победит.

Он три раза дул на кубик и что-то таинственно бормотал, а потом Мышонок его бросал. Но у них выпадали только единицы да двойки, а им была нужна шестёрка, чтобы вступить в игру.

– Наверно, я по ошибке сказал заклинание на проигрыш, а не на выигрыш! – вдруг испуганно воскликнул дедушка Клеефельд, когда у Юл и Пети первая фишка была почти у цели, а Мышонку и дедушке Клеефельду не удавалось даже начать игру. – Знаешь, давай теперь ты поколдуй.

Тогда Мышонок с важным видом взял кубик, подул на него – так сильно, словно хотел сдуть весь дом, и пробормотал что-то вроде «хушти, нушти, вушти». Не думаю, что это было настоящее заклинание, – но потом он бросил кубик, и у него выпали одна за другой три шестёрки! Дедушка Клеефельд объявил, что он сдаётся и что Мышонок более умелый волшебник, чем он.

Но они всё равно не выиграли. Петя и Юл, конечно же, стали первыми, они уже выставили четвёртую фишку. Мы с Тинеке закончили игру вторыми. В результате остались только бабушка Клеефельд с Фритци и дедушка Клеефельд с Мышонком, и дедушка Клеефельд всё время кричал: «Кидай, Мышонок, кидай! Мы боремся за почётное третье место!»

Но они так его и не получили, хотя Мышонок сильно бросил кубик и хохотал, когда мы потом не могли отыскать его на узорчатом ковре.

Бабушка Клеефельд с Фритци стали третьими, и тогда дедушка Клеефельд заявил, что он проиграл нарочно: было бы нечестно, если бы они с Мышонком обыграли всех с помощью колдовства. Поэтому они по своей доброте позволили нам выиграть. Но в следующий раз они уж точно станут победителями. Как пить дать.

Я обрадовалась, когда дедушка Клеефельд упомянул про следующий раз. Значит, мы придём к ним снова. Мне очень этого хотелось. У старых людей всё какое-то особенное, когда они добрые. А бабушка Клеефельд сказала, что в следующий раз она приготовит для нас пирог «Большой Ганс» – очень вкусный, и в детстве она его очень любила.

Дома Мышонок рассказал, что дедушка Клеефельд умеет колдовать, а я сказала, что в следующий раз бабушка Клеефельд угостит нас «Большим Гансом».

– Значит, вам понравилось в гостях? – спросила мама.

– Ну да, – кивнул Петя. Но добавил, что пока ещё не знает, пойдёт ли в следующий раз.

Впрочем, Фритци мне потом сказала, что Юл тоже не знает. А вот мы с Тинеке и Фритци непременно хотим побывать в гостях снова. И Мышонок. Может, тогда и Лорину с Винсентом разрешат пойти с нами.

Когда я пошла вечером к Тинеке (была пятница, и можно было дольше не ложиться спать), мы с ней подумали, что бабушка Клеефельд наверняка будет рада, если мы что-нибудь смастерим для неё. В благодарность.

Мы сделали из полимерной глины табличку на дверь и печатными буквами написали «КЛЕЕФЛЬД», а с обеих сторон нарисовали маленькие цветочки, похожие на листок клевера.

Всё вышло очень красиво, но только мы слишком поздно заметили, что пропустили букву «Е». А исправить уже было невозможно.

Но бабушка Клеефельд всё равно обрадовалась нашему подарку. Она сказала, что если кто-нибудь не поймёт, что «КЛЕЕФЛЬД» на самом деле «Клеефельд», значит, у него глупая голова. А глупых людей она в свой дом не пускает. Потом она добавила, что утром повесит эту табличку на своей двери.