Эдуард Веркин - Искусство требует жертв. Как снять видеоклип

Жмуркин остановил Витьку нетерпеливым жестом:

– Сейчас! Сейчас я продолжу! В небе луна. Она уже чуть больше, чем в прошлый раз, она растет, она движется к полнолунию! Луна над полями. Потом снова комната с воином. Воин продолжает тренироваться. У ученого плакат изменился – теперь это оборотень, которого распластали инквизиторы и пытаются вырезать из него человека. Воин размахивается и разрубает картину пополам. Затем сразу кузница. Мастер накладывает последние мазки на свой шедевр. Проковывает его, затем разрезает себе вену на руке и выпускает на нее кровь. Читает молитвы. Но что именно он изготовил, не видно. Снова воин. Воин разрубает последнюю картину на куски, заворачивает меч в мешковину и уходит. Луна полная. Мастер заканчивает меч и закаляет его в снегу…

– Не так, – ухмыльнулся Витька. – Все не так, Жмуркин. Вернее, не все не так, а часть. До того места, где воин разрубает последнюю картину. На ней изображен костер, на котором люди сжигают оборотня. К воину подходит ученый. У ученого в руке веревка, на ней амулет – нижняя челюсть волка. Мантия частично спадает, и оказывается, что у ученого нет руки, а половина тела изуродована страшными шрамами…

– Спасибо, – поклонился Жмуркин.

– На здоровье, – ответил Витька. – Ты же меня террористами запытывал. А я тебя волками загрызу. Но сейчас не об этом. Сейчас финал. Воин прячет меч в ножны, надевает на шею челюсть, пожимает уцелевшую руку ученому и выходит за дверь. На улице ночь. Следующая сцена – мастерская. Кузнец работает. Как прежде, не видно, над чем. И все время к чему-то прислушивается. Неожиданно колокольчик над дверью в кузницу дергается. Входит человек. В плаще с капюшоном. Кузнец смотрит на него. Человек протягивает кузнецу мешочек, из него на пол просыпаются золотые монеты. Кузнец кивает. Человек снимает капюшон. Половина лица, до носа, у него закрыта черной повязкой. Кузнец снова кивает. Человек в плаще протягивает руку. Кузнец отдает своему посетителю что-то завернутое в мешковину. Человек медленно разворачивает вещь. Это искусно выполненные из железа волчьи челюсти с острейшими зубами. Тут зрителю становится ясно, что он ковал не меч, чтобы разрубить челюсти, а челюсти, чтобы разгрызть меч! Пришедший человек поднимает повязку… Вспышки красного – бац-бац-бац! Звериный рык. Сверху по экрану вниз ползет густо-красное. Все.

Генка и Жмуркин пораженно молчали. Потом, минуты через две, Жмуркин выдавил:

– Это будет жестоко.

– Да… – протянул Генка.

– Витька, – Жмуркин открыл последнюю бутылку с лимонадом, – ты гений. Серьезно. Это лучший клип, что я знаю. Настоящая неоготика [9] !

Жмуркин щелкнул блокнотом.

– Ты гений, – повторил Жмуркин уже деловито. – Вы тут отдыхайте, а я побегу. Перепечатаю все это, затем распишу сцены по кадрам. В клипе все должно быть быстро, иначе исчезает динамика. А каждая сцена состоит из множества кадров. Завтра в одиннадцать здесь же, в гараже…

Жмуркин выскочил на улицу.

– Это она? – Генка указал пальцем на сумку.

Жмуркин не ответил.

– Это она, я спрашиваю? – Генка присел перед сумкой.

Жмуркин снова проигнорировал Генкин вопрос. Витька подошел с другой стороны и потянул за язычок «молнии». Жмуркин щелкнул его по руке.

– Не трожь! – Он оттеснил Витьку. – Не умеешь обращаться, а лезешь! Ты знаешь, сколько она стоит?

– Догадываюсь, – сказал Витька.

– Нет, ты не догадываешься, – Жмуркин растянул «молнию» и извлек завернутый в пупырчатый упаковочный пластик предмет. – Таких, как ты, на такую машинку дюжину надо. Две тысячи…

– Две тысячи, – вздохнул Генка. – Можно было бы купить…

– Можно было бы купить разного механического навоза, который так любит Генка. Или всякого бумажного мусора, без которого жить не может Витька.

Жмуркин развязал упаковку и вытащил видеокамеру. Камера была новая, вся в наклейках, она даже пахла по-новому: пластиком и свежей пленкой.

– Единственная в нашем городе, – похвастался Жмуркин. – Даже на телестудии таких нет…

Он показал камеру Генке, показал Витьке и спрятал обратно в сумку. Но тут уж Генка разозлился, отобрал у Жмуркина сумку, достал камеру, принялся разглядывать, нажимать на кнопки и смотреть в объектив.

– Осторожнее! – взмолился Жмуркин. – Это же…

Генка включил камеру и навел на Жмуркина.

– Надо опробовать…

– Пока хватит. Надо заняться приготовлением декораций для первой сцены. Гараж для этого подойдет.

– Слушай, Жмуркин, – Генка смотрел через видоискатель, – а что же, мы так и будем бегать от кузницы к этому… Ну, где воин добра тренируется?

Витька тоже посмотрел на Жмуркина вопросительно.

– Ты, Генка, будто из глухой деревни приехал! – Жмуркин отобрал у Генки камеру. – Чтобы таких проблем не возникало, есть монтаж. Для начала я снимаю всю мелочь, я с этим в одиночку справлюсь: разорванную книгу, луну, вспышки красного света. Затем приступаем непосредственно к съемкам материала. Сначала снимаем про кузнеца, затем про воина с мечом, затем монтируем. Вот и все. Поэтому начинаем подготовку прямо сейчас. Для начала надо убрать отсюда всю рухлядь.

Жмуркин указал на мотоцикл, на кондиционер, на агрегат для изготовления попкорна, на другие Генкины изобретения.

– Жмуркин, не выдрючивайся… – начал было Генка, но Жмуркин его остановил:

– Давайте расставим точки над «ё» и распределим обязанности. Ты, Генка, отвечаешь за камуфляж… то есть за декорации. Витька – за сочинительство, за мелкую редактуру и всякую дребедень. Я же отвечаю за режиссуру, за операторскую работу, за общую постановку. А значит, вы должны слушаться меня. То есть если я говорю, что надо убрать мотоцикл и холодильник, то их надо убрать.

– И куда мы их уберем? – спросил Генка.

– Куда хотите убирайте, – Жмуркин был безжалостен. – Мне по барабану. Продайте. Сдайте в металлолом. Отправьте их в космос…

Генка злобно треснул кулаком по стене. Но на этот раз Жмуркин не испугался. И даже не вздрогнул.

– Не надо ничего выкидывать, – сказал Витька. – Надо просто перенести все вещи к задней стене и прикрыть большим картоном. Вот и все.

– Вот и все, – Жмуркин подмигнул Генке. – Я составил перечень необходимых вещей для первой сцены. Нам потребуются: наковальня, кувалда, маленький молоток, дрель, штангенциркуль или какая-то похожая техническая дребедень, чертеж… Чертеж я, кстати, уже изготовил.

Жмуркин вытряхнул из треножного чехла свернутый ватман, а из кармана коробку с кнопками. Он выбрал на стене гаража пустое местечко и прикрепил к доскам свой чертеж. Витька хмыкнул. Чертеж получился так себе. Кривая, уродливая сабля с чересчур короткой рукояткой – такими саблями мультипликаторы восьмидесятых годов щедро снабжали пиратов.