Черстин Лундберг Хан - Миндальное сердце [litres]

– Вот он, – сказал я.

– И он в самом деле очень милый, – улыбнулась Бие.

Хьюго распахнул дверь. То́ска сделал шаг вперед и еще сильнее замахал хвостиком. Какой же он все-таки умный. Он, должно быть, понял, что Хьюго боится, и вел себя еще дружелюбнее, чем обычно.

– Протяни руку и дай ему ее обнюхать, – велела Бие Хьюго.

– Я даже как-то не знаю… – застеснялся Хьюго.

Но когда Бие показала ему, как это делается, Хьюго сделал глубокий вдох и медленно протянул руку вперед. Он вздрогнул, когда мокрый собачий нос коснулся его пальцев, но тут Тоска лукаво взглянул на моего друга своими черными блестящими глазками и склонил голову набок.

– Правда, он милый? – спросила Бие.

– Наверное, – все еще неуверенно протянул Хьюго и, повернувшись, понесся в глубь квартиры за свитером.

Мы вошли в прихожую и закрыли за собой дверь. Когда Хьюго появился снова, он озирался по сторонам, словно что-то искал.

– Что такое? – спросила Бие.

– Я нигде не могу найти свой мобильник, – объяснил он. – Ты можешь позвонить на мой номер, Оскар?

Затем Хьюго отправился в туалет. Я набрал его номер, и через несколько секунд из его комнаты донесся писк. Бие взяла поводок из моих рук. Я быстро скинул ботинки и прошел в комнату. Писк, похоже, исходил из кровати. Я откинул одеяло и в ногах постели увидел телефон.

С мобильником Хьюго в руке я отправился обратно в прихожую. Хьюго как раз выходил из туалета.

– Вот он! – Я протянул другу телефон.

Но тут я увидел, что Бие и Хьюго стоят и пристально что-то разглядывают, и когда я понял, на что они смотрят, то похолодел. На полу в центре прихожей лежала большая какашка, а рядом с совершенно невинным видом сидел То́ска.

– Вот черт! – вырвалось у меня.

– Да уж, – поддакнула Бие.

– Фу, какая гадость, – сморщился Хьюго, зажимая нос.

И в этот момент я услышал, как в дверном замке заворочался ключ.

– Это мама, – сказал Хьюго.

Я пулей бросился к То́ске, на ходу вытаскивая из кармана специальный пакетик.

Мама Хьюго открыла дверь. Я натянул пакет на руку и ухватил с пола коричневую какашку.

– Всем привет! Я смотрю, у вас тут весело, – улыбнулась мама Хьюго.

Я же в этот момент пытался запихнуть какашку в мешок… но она оказалась твердой, как камень. Или лучше сказать, как пластмасса.

– Что? – удивился я и присмотрелся повнимательнее.

Хьюго фыркнул. Бие тоже. То́ска удивленно переводил взгляд с одного на другого. Я же по-прежнему ничего не понимал. Сделанная из пластмассы какашка оказалась розыгрышем.

– Апрель, апрель! – завопил Хьюго и так захохотал, что весь покраснел.

– Да ну вас! – отмахнулась я.

Все ясно, друзья меня просто одурачили. Но с другой стороны, какая же все-таки удача, что То́ска здесь ни при чем.

– Но первое апреля уже давно прошло, – хмыкнул я, впихивая пластиковую штуку в руку Хьюго.

– Знаю, – фыркнул он, все еще смеясь. – Это вдогонку.

Я пихнул Хьюго, и он пихнул меня в ответ. Его мама снимала пальто и улыбалась, глядя на нас.

– Так это и есть твоя собака, Оскар? – спросила она.

– Да, его зовут То́ска. Мы сейчас идем с ней гулять.

– Хьюго, ты с нами. Или как? – спросила Бие.

– Иди-иди, – подтолкнула сына мама. – На улице сегодня просто чудесно.

Думаю, это был первый по-настоящему весенний день.

Мы все втроем дружно шагали по улице. То есть вчетвером. Я, Бие, Хьюго и То́ска. На игровой площадке у входа в парк бегали и резвились дети. На качелях сидела пара крошечных карапузов с круглыми щечками и хлюпающими носами. Я оглянулся на них, хотя Хьюго с Бие вряд ли их заметили.

Мы углубились в парк, я шагал в центре с То́ской на поводке. По одну сторону от меня шла Бие. Она, фыркая и смеясь, пересказывала первоапрельские шутки. По другую сторону вышагивал Хьюго. Он спрятал руки в карманы и всю дорогу не сводил с То́ски глаз.

Мама Хьюго была и права и неправа, когда говорила про погоду. Весна пришла еще несколько недель назад, с распустившимися цветами на клумбах и зазеленевшими кустами и деревьями. Но сегодня всем было тепло совсем по-другому: и снаружи, и изнутри. От солнца в небе и от сердца, что радостно билось в груди.

– Пойдемте на пруд смотреть уток, – предложил я. – То́ске должно понравиться.

То́ска тявкнул. Пес, наверное, понял, что я сказал. Подумать только, какой же замечательный пес теперь есть у меня!

Любовь витает в воздухе ( англ. ).