Бетти Райт - Призрак на чердаке

© 1985 by Betty Ren Wright

© by Leo Nickolls

© Рыжкова М. С., перевод на русский язык, 2019

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2019

– Крисси сейчас опять вырвет! – воскликнула Дженни.

Худая шея дяди Ральфа побагровела. Он резко съехал на обочину и остановился на краю склона. Крис пулей вылетела из машины. На середине холма она остановилась и опустилась на колени, ожидая, что её немедленно вывернет.

Ничего не произошло. Ей в лицо дунул свежий ветерок. После нестерпимого запаха пиццы и апельсинов в салоне старенького «Шевроле» дяди Ральфа воздух казался сладким и ароматным. У подножия холма поблёскивала на солнце лента ручья.

«Красота», – подумала Крис.

Ей хотелось остаться здесь. Добраться до дома бабушки в Окли пешком. А ещё лучше – долететь. Она была совершенно уверена, что стоит ей сесть в машину, как её снова укачает.

– Ну так что, Кристина? Долго тебя ещё ждать?

Крис подняла голову. С вершины холма на неё смотрели дядя Ральф с Дженни, причём дядя опять злился. Дженни он порой называл «старушка», кого-то ещё – «дружище» или «приятель», но Кристина оставалась Кристиной, и точка.

– Ты совершенно зелёная, – заметила Дженни, когда они сели в машину. – Зелёная, и ещё какая-то сероватая. Прямо фу.

– Именно так я себя и чувствую, – буркнула Крис. – Открой-ка окно со своей стороны. И перестань есть апельсины.

Весь следующий час она сидела лицом к открытому окну и старалась думать о хорошем. В принципе, мысль о поездке к бабушке её радовала. Если уж уезжать из дома, так хотя бы к бабушке. Только вот зря она вспомнила о доме, даже мимолётно. От одной мысли, как там сейчас пусто, накатывала дурнота. Родители, должно быть, уже добрались до Сиэтла. Впереди их ждали пять недель конференции (и отпуска разом) на Аляске. Хватит. Не думай об этом.

Куда приятней думать о ночёвке в спальном мешке под деревьями. Бабушка разрешала ей спать снаружи сколько душе угодно. Ещё можно подумать о рыбалке на маленькой речке в четверти мили от дома. О старом амбаре, о том, как здорово будет залезть на старый дуб во дворе. Прошлым летом Крис успела вскарабкаться на две трети дерева, прежде чем её заметила Дженни и наябедничала.

Порыв ветра из окна задней двери сбросил кепку дяди Ральфа на колени Крис. Та заложила тёмные пряди волос за уши и нацепила кепку, сдвинув её чуть набекрень. Хотелось посмотреть, как это выглядит, и она потянулась и развернула к себе зеркало заднего вида.

– Может, хватит? – Дядя Ральф поправил зеркало, наградив её сердитым взглядом. Его узкое длинное лицо выражало раздражение. – И сними мой головной убор, будь добра.

Дженни хихикнула. Крис покорно сняла кепку.

– Я вам не нравлюсь, – тихо проговорила она, но дядя Ральф, разумеется, услышал.

– Ничего подобного. Нравишься. Просто ты вечно придумаешь бог знает что. Будто ты не думаешь, что делаешь. Я человек немолодой и, наверное, мыслю старомодно. Но по моему мнению девочка должна… вести себя как настоящая леди. И одеваться соответственно.

Крис было хотела швырнуть в него кепкой, но по здравом размышлении не стала. Она бегло глянула на себя, а затем на Дженни. Сестра была одета в новенькие джинсы, а её собственные джинсы вытерлись до предела, но ей это нравилось. На Дженни красовалась глаженая красно-белая клетчатая рубашка, а на Крис – футболка с Человеком-пауком, с дыркой под мышкой. И хотя Дженни едва исполнилось восемь, она тщательно вымыла волосы и уложила их феном, так что они обрамляли лицо красивыми волнами. Крис вспоминала о собственных волосах, только когда они лезли в глаза.

– Крисси у нас пацанка, – заметила Джесси. – Такая уж она уродилась.

Крис бросила в неё кепку.

– Давайте оставим эту тему, – взмолился дядя Ральф. – В пацанках нет ничего плохого. Ты хорошая девочка, Кристина.

Впрочем, Крис прекрасно понимала, что он считает минуты до момента, когда наконец-то сможет высадить её, а заодно и её сестрицу, у дома бабушки. Мама сказала, что им повезло, что дядя Ральф вообще согласился прихватить их с собой по пути на север. Он преподавал в городском колледже и каждое лето куда-нибудь уезжал в одиночестве. В этом году приятель попросил его последить за домом у озера на севере Висконсина. Мать Крис не раз говорила, что люди утомляют дядю Ральфа, и он предпочитает одиночество.

– Крисси грызёт ногти, – сообщила Дженни. – Я бы хотела, чтобы она перестала. Меня от этого тошнит.

– А я бы хотела быть единственным ребёнком, – огрызнулась Крис.

Дядя Ральф поймал радиостанцию с классической музыкой и прибавил громкость. Он смотрел прямо перед собой, явно стараясь представить, что в машине только он один.

Когда они свернули на посыпанную гравием дорожку, ведущую к бабушкиному участку, Крис радостно завертела головой. Вот и её здоровенный серый дом. В тени дерева лежала старая овчарка, Мэгги. Вон и амбар, и даже дверь его гостеприимно раскрыта. Видно и качели на веранде, и красную тележку с белоснежными петуниями. Всё выглядело точно так же, как год назад, когда сестры приезжали сюда с родителями. Да и с позапрошлого года ничего не изменилось. Бабушка не уезжала на всякие дурацкие конференции на Аляске. Бабушка любила людей. Неожиданно Крис страшно захотелось её обнять.

– Это не бабушка, – заметила Дженни и указала на парадную дверь. Занавеска была частично отдёрнута, и за ней кто-то стоял. Когда машина повернула во двор, на веранду вышла старшая мамина сестра, тётя Грэйс, и остановилась на верхней ступеньке крыльца.

– О, господи боже, – пробормотал дядя Ральф. – У неё такое выражение на лице…

– Какое? – поинтересовалась Дженни.

– Эта её вечная гримаса, это высокомерное выражение, будто она одна спасает весь мир, – пояснил дядя. – Эта женщина от рождения любила командовать.

Они выбрались из машины, и Крис вдохнула полной грудью свежий деревенский воздух. Тётя Грэйс решительно двинулась вниз по ступеням, и тогда Мэгги лениво поднялась и тоже затрусила к ним.

– Насилу вас дождалась, – с ходу заявила тётя, не тратя время на приветствия. – Вы что так долго ехали?

– Кристине пришлось пару раз устроить технический привал, – хмуро отозвался дядя Ральф. – А где мама?

– В больнице, вот где, – ответила тётя, и лицо её помрачнело. Затем она глубоко вздохнула и продолжила: – Сегодня в пять тридцать у неё случилось обострение желчекаменной болезни и начались сильные боли. Блэкуэллы отвезли её в больницу в Рочестере. Только что звонила миссис Блэкуэлл: маму прооперировали, всё прошло штатно, она в сознании.