Давиде Морозинотто - Знаменитый Каталог «Уокер&Даун»

На самом деле его довольная улыбка говорила, что не так уж ему и надоело путешествовать по Луизиане на чудесном коне и с прекрасными сигарами, и от этого он понравился мне ещё больше. Я сказал:

— Я, пожалуй, угадаю. Видимо, кто-то заказал некую вещь, а по ошибке получил другую, верно?

Джек вдруг перестал улыбаться. Он наклонился вперёд и сказал:

— С чего ты это взял? Неужели такое случилось именно с вами?

Я обернулся к друзьям с триумфальной улыбкой. Эд мечтательно покачивался в дыму, и я воспользовался моментом, чтобы выхватить сигару у него изо рта, а у Жужу было какое-то странное выражение лица, которое я никак не мог истолковать.

— Может быть, — загадочно ответил я.

Джек громко расхохотался:

— Надо же, вот повезло так повезло! Я не только попал в нужное место, но и говорю как раз с нужными людьми. Недаром мне показалось странным, что дама вдруг заказывает себе полицейский револьвер… да ладно вам, не смотрите так — я же говорю, у меня есть список всех недавних покупок из этих мест. Вы заказали револьвер и патроны к нему, верно?

— Всё так, — подтвердил я. — Но в пакете оказалась совсем другая вещь.

— И что же? — спросил он.

Я открыл было рот, но Жюли с силой сжала моё плечо, и я сдержался.

Джек снова ослепительно улыбнулся и сказал:

— Слушайте, сейчас я объясню вам, как у нас всё происходит. Мне нужно узнать, что именно вы получили вместо вашего заказа… Я-то и сам знаю, но мне необходимо убедиться, что вы говорите правду. Конечно, я вам доверяю, иначе что бы я здесь делал? Но таковы правила, а я всего лишь выполняю свою работу. — И он снова мне подмигнул. — И если вы те самые люди, которые мне нужны, то вам придётся отдать мне требуемую вещь, а взамен вы получите вознаграждение. Своего рода подарок, чтобы загладить нашу ошибку и извиниться за причинённые неудобства.

Его улыбка стала такой широкой, что я стал опасаться, не вывалятся ли у него все зубы.

— А теперь держитесь, — проговорил незнакомец, — потому что речь идёт о целых пятидесяти долларах! Пятьдесят долларов, которые могут достаться вам.

Пятьдесят долларов! Не веря своим ушам, я потряс головой, точно пёс после купания, а Джек рассмеялся и повторил:

— Да, да, вы не ослышались, так я и сказал: пятьдесят долларов.

Сидящий рядом со мной Эд тоже мелко задрожал, а Жюли в изумлении распахнула глаза. Пятьдесят долларов? Сколько же всего можно сделать на такие деньги! Даже вообразить трудно.

— Вот это подарок! — воскликнул я.

— Да уж, чего только не сделает мистер Уокер для своих клиентов, в самом деле. И чтобы получить пятьдесят долларов, вам нужно всего лишь передать мне содержимое пакета.

— Но, — запинаясь пробормотал я, — часы у нас не здесь… Нам надо… надо за ними сходить.

— Ага, — кивнул Джек, — Значит, часы. Это правильный ответ. И что за часы?

— Серебряная карманная луковица «American Company», железнодорожный хронометр… Только они не на ходу… Сломаны.

Джек довольно прищёлкнул пальцами:

— Сходится! Всё в точности сходится с моим описанием. Ну, и где же они? Когда вы сможете передать мне эти часы? Без обид, но мне хотелось бы закончить сделку и поскорее вернуться в Новый Орлеан.

Я открыл было рот, чтобы предложить ему поехать с нами к Жюли, но та потянула меня за рукав и прошептала:

— Я не хочу, чтобы он видел мой дом.

— Сегодня в полночь, Джек, — тут же вывернулся я. — Встретимся на южной стороне дороги, где развилка, мы принесём часы в обмен на пятьдесят долларов.

Джек приподнял шляпу в лёгком поклоне:

— Не забуду. Приятно иметь с вами дело, друзья. Увидимся сегодня в полночь.

Надо ли говорить, как мы скакали от радости, стоило Джеку скрыться за поворотом? Я кинулся обнимать Жюли, Жюли обняла Эдди, Эдди обнял меня, и от счастья мы чуть было не принялись обнимать и пони.

— Представляете? Пятьдесят долларов! Если поделить на троих, то это…

— На четверых, — поправила меня Жужу. — Не забывай Тита.

— Но Тита ведь с нами не было… и вообще, он ещё маленький…

— Тит был с нами, когда мы нашли три доллара, и часы, кстати, тоже у него, он очень к ним привязался. С тех пор как их увидел, так не выпускает из рук.

— Думаю, за пятьдесят долларов он сможет с ними расстаться, — сказал я, начиная немного нервничать. — И вообще, это несправедливо, что нам достанется всего лишь по двенадцать с половиной долларов, а вам с Титом как брату и сестре целых двадцать пять…

Мы переглянулись и прыснули со смеху. Двенадцать с половиной долларов на брата! Да кто из нас вообще видел столько денег? А мы ещё жадничаем!

— Тит получит свою долю, как каждый из нас, — не важно, что он твой брат, — решительно заявил я. — Но тебе, Жужу, придётся уговорить его отдать часы. Мы с Эдди подождём вас в Убежище.

— В Убежище? Но сейчас время ужина! — запротестовал мой приятель.

— Пораскинь мозгами, — сказал я. — Родители тебя уже хватились и пони тоже, так? Так. Ты наплевал на их запреты. И если сейчас ты появишься дома, тебя тут же запрут в чулан как минимум на неделю. А лично мне совсем не хочется объяснять, почему я до сих пор не управился с курятником. Сил моих больше нет пахать! Так что мы с тобой сейчас пойдём в Убежище и будем ждать Жюли, а когда вернёмся домой с двенадцатью долларами в кармане, нас встретят, как героев! — Я уже видел, как мама падает на колени, и просит у меня прощения, и велит Чаку уступить мне его комнату на все времена.

Я убедил Эда одолжить пони Жужу — до её дома было куда дальше, чем до Убежища, и мы пошли среди деревьев, насвистывая весёлую песенку.

— Те Труа, ты где? — послышался крик моего братца Чака где-то за деревьями. — Вот поймаю, всю шкуру с тебя сдеру!

«Ага, как же», — подумал я про себя. Вот посмотрим, что будет, когда я объявлюсь дома с таким богатством.

Мы пришли в Убежище, когда уже почти смеркалось, комары грозным войском кружили над болотом. Но мы с Эдом проголодались, поэтому, вместо того чтобы укрыться в Убежище, решили порыбачить. Мы недолго посидели на берегу с удочками, опершись спинами о наше каноэ, но в итоге всё время крутились и болтали, да и комары не давали покоя. В общем, ничего мы не поймали.

Наступил вечер, за ним ночь, и скоро мы услышали стук копыт: это были Жюли и Тит. На лице Тита проступали грязные следы слёз, а Жужу сказала, что с тех пор, как он понял, что с часами придётся расстаться, то рыдал не переставая.

Я наклонился к Титу и пообещал, что на деньги Джека мы купим ему другие замечательные поломанные часы, но он даже не слушал, а всё плакал и плакал, сжимая луковицу часов так, словно от неё зависела его жизнь.